Через полгода заканчивается срок действия Договора между РФ и США о мерах по дальнейшему сокращению и ограничению стратегических наступательных вооружений (ДСНВ). Но на фоне украинского и ирано-израильского конфликтов тема ядерного разоружения в официальном дискурсе великих держав отсутствует вообще. О рисках потерять систему контроля над ядерным оружием, созданную за последние шесть десятилетий, ответственному редактору «НГ-дипкурьер» Юрию ПАНИЕВУ рассказал руководитель Центра международной безопасности ИМЭМО РАН академик Алексей АРБАТОВ.

– Алексей Георгиевич, может ли конфликт между Израилем, США и Ираном перерасти в ядерную войну?

– Вступление США в войну, безусловно, крупный шаг эскалации конфликта. Сейчас степень ущерба для иранской ядерной инфраструктуры оценивается по-разному, что может быть предпосылкой для нового конфликта. Если, конечно, не удастся достичь дипломатического урегулирования по типу соглашения 2015 года о радикальном сокращении и транспарентности иранской ядерной программы. Поводом для недавней войны со стороны Израиля, а затем США стало то, что Иран в своей программе подошел близко к созданию ядерного оружия, особенно в части обогащения урана до 60%, что трудно оправдать мирными целями. В связи с этим не мешает напомнить, что нынешнего кризиса не случилось бы, если бы президент Дональд Трамп в ходе своего первого срока в 2018-м не разорвал упомянутого соглашения, достигнутого после долгих и трудных переговоров. Ведь, по сути, теперь Ирану вменяли в вину высокое обогащение и накопление урана, что было бы невозможно при сохранении того соглашения. А поддержанию Договора о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО) едва ли поможет, что два ядерных государства, одно из которых не состоит членом договора, массированно применили силу против неядерного государства – члена ДНЯО, какие бы сомнения ни высказывались по поводу его ядерной программы. Не исключено, что теперь Иран выйдет из договора, возьмет курс на быстрое восстановление своей атомной промышленности и целенаправленное создание ядерных боеприпасов. Тогда победа Израиля и США станет поистине пирровой.

– Что наводит на более общие вопросы. На днях президент Кубы призвал все страны, обладающие ядерным оружием, к его уничтожению, чтобы «гарантировать полный мир». Насколько реален такой призыв?

– Мысль хорошая, хотя отнюдь не оригинальная. Призыв к полному ядерному разоружению содержался в преамбулах всех договоров на эту тему в последние шесть десятилетий, начиная с Договора о частичном запрещении ядерных испытаний от 1963 года. За это время были подписаны десятки соглашений о поэтапных и частичных мерах разоружения, а в сумме численность ядерных арсеналов в мире сократилась примерно с 60 до 10 тысяч единиц, а ядерные испытания полностью прекратились. Многим казалось, что всеобщее и полное ядерное разоружение уже на горизонте. Но получилось, что оно, как горизонт, оказалось воображаемой линией, которая удаляется по мере приближения к ней. Как ни парадоксально, в настоящий момент ядерное разоружение от нас дальше, чем когда бы то ни было. Никто не знает, куда и как двигаться в ближайшем будущем, и по этому поводу разногласия между странами глубже и острее, чем в прошлом.

– В феврале 2026 года истекает срок действия ДСНВ, подписанного в 2010 году. Не пора ли России и США сесть за стол переговоров, чтобы договариваться о соглашении, которое заменит ДСНВ?

– Не то что пора, мы уже опоздали. Напомню, что в феврале 2021 года ДСНВ продлили на пять лет, что по его статье 14 можно сделать только один раз. Теперь до истечения второго срока осталось полгода. За это время новый договор не согласовать, потому что он будет намного сложнее, чем текущий. Когда в 2021 году начались предварительные консультации на эту тему, сразу выявились глубокие расхождения в позициях США и России. Это предполагало длительные и тяжелые переговоры, однако их не последовало, потому что США этот диалог прервали из-за начала украинского вооруженного конфликта. Правда, через некоторое время они предложили его возобновить, но тогда отказалась Россия – ввиду антироссийской политики США и Запада в целом. Когда к власти в США пришла новая администрация, Трамп несколько раз произнес по поводу ядерного разоружения нечто положительное, хотя и несуразное по сути. Однако Россия не поймала его на слове, несмотря на то что Вашингтон вроде бы отступил от антироссийской линии и по украинской теме голосовал вместе с нами в Совбезе ООН. Может, в Москве не приняли всерьез вольные импровизации Трампа на данную тему. Может быть, нет желания опять затевать сложнейший диалог, а возможно – какое-то решение приняли, но нам об этом не сообщили.

– Что произойдет, если Россия и США не договорятся?

– Впервые за 55 лет, в течение которых велись переговоры по стратегическим вооружениям, мы в этой области окажемся в договорно-правовом вакууме. Не будет ни ограничений, ни транспарентности, ни предсказуемости в главной сфере глобального военного баланса и контроля над ядерными вооружениями. Стороны будут выполнять свои программы модернизации стратегических сил вне каких-либо договорно-правовых рамок. Мы будем лишь догадываться о том, что делает другая сторона, и опираться на отрывочные данные космической и других видов разведки. В отсутствие надежной предсказуемости потенциальные угрозы будут преувеличиваться. Начнется неограниченная и крайне затратная гонка ядерных и новейших обычных вооружений с добавлением разнообразных разрушительных технологий. К тому же она впредь будет многосторонней, поскольку превалирующая ядерная биполярность сменяется многополярностью.

– По какому пути сейчас идет Китай? Судя по последнему докладу СИПРИ, Китай наращивает свои ядерные арсеналы быстрее всех остальных стран, обладающих ядерным оружием…

– Китай официально это категорически отрицает и заявляет, что ничего не делает сверх минимально необходимого. Но под такую расплывчатую формулировку можно подогнать все что угодно, и точно так же могут сказать все другие страны. Многочисленные официальные и независимые источники, в том числе данные с коммерческих спутников, свидетельствуют, что Китай быстрее всех наращивает свои стратегические вооружения. Видимо, он стремится догнать США (и по умолчанию – Россию), которые ушли далеко вперед в предыдущие десятилетия. Причем по некоторым новейшим системам оружия Китай уже опередил сверхдержавы. Через пять, максимум десять лет Китай сравняется с ними или даже их обгонит.

– Вы считаете, что перспектива обсуждения ядерных вооружений в трехстороннем формате «США – Россия – Китай» в ближайшее время нулевая?

– Она маловероятна хотя бы потому, что уже высказанное на этот счет американское предложение отвергли две другие стороны – Россия и Китай. Ядерные вооружения могут ограничиваться договорами не просто так, а на основе серьезной заинтересованности сторон по соображениям национальной безопасности. Пекин совершенно не волнует, какие ядерные силы имеет и развивает Москва, мы – стратегические партнеры и друг другу не угрожаем. В отличие от периода 60–80-х годов прошлого века на официальном уровне Россия тоже считает китайские военные программы вполне оправданными, раз они направлены против США и их союзников. Это создает разительный контраст с переговорами, которые на протяжении 40 лет вели СССР/Россия и США, заключив около десятка важнейших соглашений по ограничению и сокращению ядерных вооружений, исходя из серьезнейшей заинтересованности в ограничении потенциала другой стороны. А с Китаем у нас пока нет основы для таких переговоров.

– Есть ли такая основа у США с КНР?

– В принципе да, Америку крайне беспокоит наращивание стратегических вооружений Китая, а последнему не безразлично, какие вооружения имеются и будут у Вашингтона. Но здесь отсутствует вторая объективная основа таких переговоров – примерный паритет, ибо Китай пока серьезно отстает от США по стратегическим вооружениям. Неравенство объективно является препятствием для переговоров. Отстающая сторона не согласится на юридическую легализацию своего отставания в итоговом договоре. А опережающая не пойдет ради заключения договора на одностороннее сокращение своих сил. Недаром между СССР и США удалось начать плодотворные переговоры по этому вопросу лишь в конце 60-х годов, когда Советский Союз достиг стратегического паритета с США, а те осознали бессмысленность дальнейшего наращивания стратегических ракет.

– Значит ли это, что США должны подождать, пока их догонит Китай?

– Не думаю, что они станут сидеть сложа руки. Уже теперь администрация Трампа пересматривает программу развития стратегических и иных вооружений с видом на противостояние одновременно и Китаю, и России. Во всяком случае, если они хотят начать диалог с Пекином, хватит твердить ему о «транспарентности» и «предсказуемости» – все это может стать не началом, а итогом будущих соглашений. Вместо этого Вашингтону стоит продумать предложения, которые не легализовали бы отставание КНР и которые обеспечили бы ему более прочную безопасность, чем в отсутствие соглашений. Что касается трехстороннего формата, то США сразу потребовали бы ограничения ядерных сил КНР и России общим потолком, равным США, что неприемлемо ни для Пекина, ни для Москвы.

– Что можно сказать о переговорах в рамках ядерной пятерки?

– Дело не только в формате, но и в предмете будущих переговоров. Хочу напомнить, что на консультациях по стратегической стабильности в 2021 году Россия поставила вопрос о том, что новый ДСНВ должен ограничивать не только стратегические ядерные вооружения, но и неядерные стратегические вооружения большой дальности. Позднее Россия также поставила вопрос об учете потенциала Великобритании и Франции, у которых в совокупности имеется порядка 500 ядерных боезарядов. В свою очередь, США поставили вопрос об ограничении не только стратегических, но и тактических ядерных вооружений, по которым у России большое превосходство. Российскую реакцию на это афористично выразил президент Владимир Путин: «Хрен им!» А заодно США потребовали ограничить Китай. То есть, помимо расширения номенклатуры обсуждаемых систем оружия, односторонний формат переговоров теоретически превращается в многосторонний, даже если будет несколько параллельных треков диалога. Специалисты смогут решить и эту головоломку, но лишь при наличии огромной политической воли руководителей ведущих держав и их твердом желании двигаться по этому пути.

– Зеленский говорил, что если Украину не примут в НАТО, ей потребуется ядерное оружие для обеспечения безопасности. Это осуществимый сценарий?

– Чисто теоретически – осуществимый. В составе СССР Украина была самым мощным производителем стратегических ракет и активным участником ядерных программ. Но если Украина сейчас пойдет по этому пути, она должна будет с уведомлением за три месяца выйти из ДНЯО, который подписала в 1994 году, отказавшись от ядерного оружия, которое после распада СССР оставалось на ее территории. Выйти из ДНЯО – значит, вызвать крайне негативную реакцию других стран – членов договора, прежде всего ядерной пятерки, у которых и без того отношение к Украине неоднозначное. Такой шаг Украины вызовет «цепную реакцию» выхода из договора других стран, озабоченных своей безопасностью, что подстегнет распространение ядерного оружия в мире. Сейчас создать ядерное оружие тайно невозможно. Для этого требуется создать мощности по обогащению урана, сепарации плутония, производству ядерных боеприпасов. Путин предупреждал, что Россия использует «все средства», чтобы этому помешать. А война Израиля и США против Ирана продемонстрировала, что такие предупреждения – не пустой звук.

– Договоренности о размещении в Германии американских ракет средней дальности с приходом Трампа действительны?

– Позиция новой администрации США по этому поводу пока не была сформулирована. В любом случае размещение их вблизи российской территории возродит напряженность и страхи, которые присутствовали в начале 1980-х годов и которые удалось удачно снять путем заключения Договора о ракетах средней и меньшей дальности (ДРСМД) в 1987-м. Короткое подлетное время всегда беспокоит, несмотря на то что американские ракеты не предполагается оснастить ядерным оружием. Впрочем, без специального договора удостовериться в этом будет невозможно.

– Как обстоит дело с мораторием на ДРСМД?

– Этот мораторий Россия предлагала обсудить в 2021 году, когда она представила два проекта договора НАТО и США. На этот пункт Запад тогда отреагировал положительно, хотя остальная часть предложений Москвы была отвергнута. Но российские предложения шли в пакете. Сейчас ситуация с мораторием неясная. Россия предупредила: если будут размещены американские ракеты средней дальности в Европе и Азии, она тоже развернет аналогичное оружие. Если нет признаков подготовки к продлению ДСНВ после 5 февраля 2026 года, то заключить новый договор по ракетам средней дальности в нынешних условиях вряд ли реально.

– Что еще должно беспокоить в части ядерной угрозы?

– Поводов для тревоги хоть отбавляй! Но в части ядерного оружия – весь комплекс контроля над ним на грани развала. В США и России постоянно идут разговоры о возобновлении ядерных испытаний. Тогда падет Договор о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний. Многие страны начнут осуществлять ядерные взрывы, чтобы обрести ядерный статус. Значит, рухнет и ДНЯО. Как минимум 30 неядерных государств договора способны создать ядерное оружие. Вслед за этим сгинут соглашения о неразмещении ядерного оружия в космосе и на морском дне. Рассыплются семь безъядерных зон с участием 180 стран, будет потерян контроль над распространением ракет и ракетных технологий, накроются договоры о предотвращении ядерного терроризма. Всеобъемлющую систему контроля над ядерным оружием, созданную за шесть десятилетий, можно потерять за год. Сейчас тема ядерного разоружения в официальном дискурсе великих держав вообще отсутствует. Понятно, что международную жизнь сотрясает множество других конфликтов и проблем, порожденных движением к многополярности. Но параллельно мир скатывается к ядерному хаосу. Если от этой опасности отвернуться, то решать другие проблемы будет отнюдь не легче. Международные конфликты и ядерные угрозы войдут в резонанс, что уже происходит на Ближнем Востоке. Тогда текущие трудности покажутся нам мелкими неурядицами.

https://www.ng.ru/dipkurer/2025-06-29/9_9282_stability.html