Интерес Великобритании к Каспийскому морю и окружающим его землям существует на протяжении столетий. Природные ресурсы и стратегическое расположение региона всегда притягивали к себе внимание Лондона, хотя после распада СССР и окончания холодной войны четкой и долгосрочной стратегии у британских политиков здесь не было. Однако к середине прошлого десятилетия ситуация стала меняться. Выход из ЕС, смещение глобальных приоритетов, рост конкуренции с Китаем и обострение отношений с Россией подтолкнули Великобританию к усилению дипломатической и экономической активности в Каспийском регионе, в первую очередь в Азербайджане, Казахстане и Туркменистане.

Интересы Великобритании в Каспийском регионе сегодня довольно очевидны. С экономической точки зрения Лондон интересует добыча природных ископаемых, в первую очередь нефти и газа, а также участие в создании нового евразийского транспортного коридора в обход России – Транскаспийского международного транспортного маршрута (ТМТМ или Срединный коридор). С политической – усиление контроля за странами, находящимися у границ с Россией, и недопущение расширения влияния на регион со стороны Москвы и Пекина. Причем и в первом, и во втором случаях многие предложения Лондона, основанные на инвестициях и помощи в "развитии демократических процессов", в последние годы все чаще стали находить отклик у части элит Казахстана, Азербайджана и Туркменистана, которые заинтересованы в поведении многовекторной политики.

Активная работа Лондона по расширению своего присутствия в Каспийском регионе началась в последние несколько лет, что стало частью общей политики Великобритании в Центральной Азии и на Кавказе. Так, еще в 2021–2023 годах было проведено несколько встреч на высоком уровне с лидерами Казахстана, Узбекистана, Киргизии, Таджикистана и Туркменистана. В 2023 году Лондон представил план расширения политического и экономического присутствия в Центрально-Азиатском регионе к 2030 году, который включает в себя инвестиции в энергетику, транспорт, образовательные программы и развитие цифровых технологий. Причем в британской столице именно Каспийскому региону сегодня уделяют самое пристальное внимание, пытаясь навязать расположенным здесь странам свои экономические и политические интересы.

Можно, например, вспомнить, что после того, как в 2018 году пятью прикаспийскими государствами была подписана Конвенция, определившая Каспий как водоем с особым правовым статусом, Лондон настоятельно рекомендовал странам региона применять нормы Конвенции ООН по морскому праву, что давало преимущества Казахстану с его длинной береговой линией и ограничивало долю Ирана. Таким образом британцы пытались вмешаться в баланс интересов прикаспийских стран, преследуя стратегическую цель – укрепить позиции своих партнеров и расширить себе доступ к местным ресурсам.

Кроме того, с 2024 года Великобритания активно включилась в финансирование ТМТМ, предложив поддержку на сумму $10 млрд через размещение суверенных облигаций на Лондонской фондовой бирже. В нынешнем году Лондон заявил о готовности вложить еще более $26 млрд в различные проекты, в том числе направленные на модернизацию портов и железнодорожной инфраструктуры в Азербайджане, Казахстане и Грузии. Причем главными инструментами британцев в данном случае стали не различные программы "мягкой силы", а транснациональные корпорации, которые сумели стать неотъемлемой частью экономик стран региона.

Так, British Petroleum (BP) стала крупнейшим иностранным инвестором в Азербайджане и Казахстане, а Shell активно участвует в казахстанских газовых проектах Карачаганак и Кашаган, хотя часть инвестиций недавно была временно приостановлена из-за недовольства Астаны. В Туркменистане интересы Британии представлены через Dragon Oil и консалтинговую компанию GaffneyCline. Кроме того, британское экспортное агентство UKEF недавно заключило сделки по поддержке авиационного и транспортного секторов Азербайджана, Казахстана и Грузии. Подобная активность Лондона вполне удовлетворяет власти стран региона, которые прямо или косвенно уже включились в так называемую "Новую большую игру" на стороне Великобритании, целью которой является вытеснение из региона не только России, но и Китая.

Особое место в британской стратегии в Каспийском регионе занимает Азербайджан, с которым отношения были официально повышены до стратегического партнерства. Такое решение было принято во время визита 25 августа государственного министра Великобритании по делам Европы, Северной Америки и заморских территорий Стивена Даути. Стороны договорились о более тесном взаимодействии по вопросам энергетики, безопасности и региональной политики. Кроме того, в 2025 году BP с разрешения Баку запустила в стране шесть новых газовых скважин на месторождении Шах-Дени (гигантское газоконденсатное месторождение в азербайджанском секторе Каспийского мор), инвестировав около $3 млрд.

В свою очередь, Азербайджан видит выгоду в партнерстве с Лондоном по нескольким причинам. Во-первых, в рамках проводимой в последние годы политики Баку сотрудничество с Великобританией, по мнению местных властей, позволяет снизить зависимость от России и укрепить связи с ЕС и НАТО. Во-вторых, инвестиции BP и других корпораций обеспечивают значительную часть бюджета страны: более половины доходов Азербайджана формируется за счет нефтегазового сектора. В-третьих, Лондон вкладывает значительные средства в местные инфраструктурные проекты, такие как модернизация бакинского порта и развитие транспортных маршрутов в рамках Срединного коридора, что крайне выгодно для азербайджанских властей, рассчитывающих превратить страну в один из перевалочных пунктов на пути товаров из Китая в страны Европы и обратно. Правда, такое активное сотрудничество имеет и обратную сторону – рост экологической нагрузки и усиление зависимости экономики Азербайджана от западных компаний. Но в Баку предпочитают об этом не задумываться.

Не менее значимым партнером Великобритании в регионе является Казахстан. Здесь все те же ВP и Shell остаются крупнейшими инвесторами в нефтегазовую отрасль страны, от которой напрямую зависит ее экономика (казахстанский экспорт более чем наполовину состоит из нефти, нефтепродуктов и газа). По прогнозам специалистов, к 2030 году инвестиции в расширение мощностей составят около $21 млрд, что обеспечит дальнейший рост добычи (в 2025 году добыча нефти достигла рекордного уровня), и британские корпорации в данном случае играют ключевую роль. Как отмечал ранее посол Казахстана в Лондоне Магжан Ильясов, Астана заинтересована в сотрудничестве с Лондоном не только в транзите, но и в создании перерабатывающей промышленности, включая производство редкоземельных металлов для экспорта в Европу и Великобританию.

В Казахстане Великобритания активно поддерживает не только проекты в нефтегазовой отрасли, но и те, которые позволяют обеспечить ей новые источники критически важных минералов. Например, в 2024 году Астана и Лондон подписали "Дорожную карту по стратегическому партнерству в области критических минералов", что стало важным шагом в диверсификации поставок. Кроме того, Британия инвестирует в цифровые технологии и образовательные программы, а Казахстанско-Британский технический университет в Алматы уже превратился в один из ключевых проектов, где через программы, финансируемые британскими корпорациями, формируется необходимый для Лондона пласт будущих специалистов, которых можно будет в случае необходимости использовать в рамках политики "мягкой силы".

В свою очередь, отношение Казахстана к Великобритании характеризуется прагматичностью, так как Астана старается проводить многовекторную политику, стремясь балансировать между основными центрами притяжения в Евразии. Поэтому для Казахстана Великобритания – это, прежде всего, источник инвестиций, технологий и определенной политической поддержки в международных организациях. Правда, слишком тесное сотрудничество Астаны с Лондоном уже неоднократно вызвало определенные опасения у Москвы, вынуждая казахстанские власти действовать более осторожно, чем соседи по Каспийскому региону. Это позволяет надеется, что в казахстанской столице не допустят серьезных ошибок и не откажутся от сотрудничества с РФ в обмен на сиюминутную выгоду, которую сегодня предлагает Великобритания.

Еще одной страной Каспийского региона, где Лондон хотел бы видеть свое доминирование, является Туркменистан. Однако эта страна на сегодня по-прежнему остается довольно закрытой, и для Великобритании доступ туда все еще ограничен. Тем не менее британцы предпринимают настойчивые попытки расширить свое влияние и в этом направлении. Например, в парламенте Великобритании в 2025 году была создана межпартийная группа по Центральной Азии, в которой туркменистанское направление работы было особенно выделено.

Причем присутствие британцев в Туркменистане, несмотря на его закрытость, есть и довольно немаленькое. Речь идет, прежде всего, о нефтегазовой отрасли. Здесь стоит упомянуть деятельность ирландской компании Dragon Oil, которая исторически связана с Лондоном, хотя контроль за ней принадлежит Emirates National Oil Company, а штаб-квартира находится в Дубае. По открытым данным, компания занимается добычей углеводородного сырья на Челекенской контрактной территории в туркменской части Каспийского моря (два месторождения: нефтяное "Джейтуне" и газовое "Джыгалыбек"). Кроме того, Великобритания присутствует в Туркменистане и через GaffneyCline, с которым в 2024 году был разработан план освоения газового месторождения Галкыныш. Помимо этого, постепенно наращивает возможности по приему газа на каспийском побережье Туркменистана и BP, не афишируя свои проекты, но укрепляя техническую базу для будущих поставок.

Вместе с тем отношение Туркменистана к сотрудничеству с Великобританией имеет неоднозначный характер. Ашхабад заинтересован в иностранных инвестициях и технологиях, но опасается чрезмерного политического влияния Лондона. В отличие от Казахстана и Азербайджана, туркменские власти предпочитают держать британцев на расстоянии, сохраняя контроль над стратегическими ресурсами. Однако в условиях роста конкуренции на газовом рынке и снижения доходов от традиционных поставок Туркменистан не может полностью игнорировать британские предложения, а значит вполне вероятно, что двустороннее сотрудничество Ашхабада и Лондона может расшириться с довольно непредсказуемыми последствиями. Причем речь идет не только об экономической и политической зависимости, но и проблемах экологии, что сегодня присуще всему региону.

В частности, добыча нефти и газа на Каспии, в которой британские корпорации играют ключевую роль, приводит к катастрофическим последствиям для экосистемы моря. Причем особенно тяжелое положение сложилось у побережья Азербайджана, где Каспийское море постепенно превращается в токсичный водоем: выбросы химикатов, сжигание газа на факелах и утечки нефти уже привели к массовой гибели некоторых биологических видов. Только с осени 2024 года по весну 2025 года было найдено более двух тысяч мертвых тюленей, десятки тысяч погибших птиц и рыбы. Ученые связывают это с деятельностью консорциумов, в которых участвуют западные компании, включая британские.

Необходимо подчеркнуть, что именно экологическая ситуация на Каспии ярче всего демонстрирует двойственную природу политики Великобритании в регионе. С одной стороны, Лондон активно продвигает идеи зеленой энергетики и устойчивого развития, заявляя о планах по развитию возобновляемых источников (в акватории Каспия имеется потенциал производства около 845 гигаватт такой энергии). С другой – британские корпорации продолжают извлекать сверхприбыли из нефти и газа, усугубляя экологический кризис.

При этом зеленая повестка используется Лондоном как инструмент "мягкой силы", позволяющий завоевывать симпатии элит и общественности. Представители Лондона громко и много говорят о необходимости "сохранения биоразнообразия" и "борьбы с изменением климата", но при этом именно британские компании становятся виновниками массового загрязнения каспийского побережья. Все это несет риски, которые могут перерасти в масштабные гуманитарные и социальные кризисы. Впрочем, это нисколько не заботит власти Великобритании, интересы которых сосредоточены на получении максимальной прибыли.

В целом же политика Великобритании в Каспийском регионе в последние годы сочетает в себе активное инвестирование в региональную экономику, агрессивную дипломатию, направленную в первую очередь против России и Ирана, а также элементы "мягкой силы". При этом Лондон стремится использовать регион для решения собственных задач, которые носят не только экономический, но и геополитический характер. Для этого британские власти выбрали Азербайджан не только в качестве основного поставщика энергоресурсов, но и как ключевого политического партнера, а Казахстан с Туркменистаном – как основные источники углеводородов и редкоземельных металлов.

Такая экспансионистская политика Великобритании в Каспийской регионе, сочетающая в себе экономические и политические методы, несет серьезные угрозы для России. Лондон не скрывает своего стремления ограничить здесь влияние Москвы, в том числе продвигая проекты, которые исключают участие в них российских компаний. Даже Срединный коридор и энергетическое сотрудничество британцев с Азербайджаном и Казахстаном сегодня вполне можно рассматривать как антироссийские инициативы со всеми вытекающими из этого последствиями. Для России это означает усиление конкуренции и необходимость выработки более активной стратегии по защите своих позиций не только в Каспийском регионе, но и в Центральной Азии, на Ближнем Востоке и на Южном Кавказе – там, где снова разгорается "Новая большая игра", правила которой мало изменились со времен XIX века.