Недавнее решение властей Евросоюза запретить своим дипломатам любые формы общения с российскими коллегами выглядит достаточно пугающе. И неподготовленный наблюдатель может подумать, что традиционные нормы контактов официальных представителей государств уходят в прошлое.

Потому что применять к дипломатам другого государства нормы военного времени, не находясь формально в состоянии войны, – нечто совершенно новое для дипломатической практики. Можно предположить, вместе с тем, что очередная выходка Европы представляет собой только попытку имитировать «последний и решительный бой» с Россией, ничего сущностно при этом не совершая.

Ведь многие страны Евросоюза вполне успешно продолжают торговать с Россией, закупать у нас энергоресурсы, часто через посредников, и сохраняют свои инвестиции. Иными словами, Европа, похоже, уже вовсю играет в войну с Россией, совершая массу необходимых при реальной войне действий, но не переходя последнюю грань.

Вопрос состоит в том, насколько долго может продолжаться такая имитация без того, чтобы свалиться в трагический для всех лобовой конфликт? Для нас в России важно понимать природу поведения соседей на Западе для того, чтобы знать, насколько жестко на него реагировать.

Текущее поведение Европы, в общем, вполне вписывается в ту модель политики, которую государственные деятели в Брюсселе, Париже, Берлине или Лондоне выработали уже давно. В первую очередь в отношении собственных народов. Европейская интеграция и политическое сотрудничество государств Западной Европы действительно видели свои «золотые времена». На протяжении нескольких десятилетий правительства крупной группы стран могли принимать решения, делавшие ведение там бизнеса и жизнь простых граждан намного проще. Эти решения и сейчас составляют основу того, что известно под названием Общий рынок ЕС.

Но уже лет 20, как сколько-нибудь заметный прогресс тут отсутствует. В европейских элитах поняли то, что возможности для реальных действий исчерпаны где-то в начале 2000-х годов. И тогда началась большая имитационная игра. Первым ее раундом стала борьба за так называемую Конституцию для Европы.

Для тех, кто забыл, напомним, что в 2002 году в Евросоюзе решили радикальным образом укрепить свои политические основы и создать демократический документ, ставящий интересы сообщества выше интересов его отдельных стран-участниц. Для этого создали Конвент, куда включили представителей буквально всех, а пару лет развлекали публику ожесточенными дебатами.

Всем, кто сколько-нибудь разбирается в европейской политике, было понятно – все это является «игрой в бисер», цель которой только в том, чтобы замаскировать невозможность реальных изменений. Но остальным, включая многих в России, было нетрудно дать ввести себя в заблуждение.

В конечном итоге Конституцию для Европы создали. Но уже в 2005 году она стала достоянием истории – против высказались на референдумах граждане Франции и Нидерландов. При этом политики обеих стран вполне могли обойтись без народных волеизъявлений – просто им самим надо было угробить многострадальный документ. А национальные СМИ быстро сориентировались и настроили граждан против свода законов, который был этим гражданам выгоден.

Мощно европейские политики взялись за имитацию работы во время финансового кризиса 2008-2013 годов: тогда у них появилась возможность развлекать население по полной программе. Всем тогда было понятно, что правила общего пространства Евро чудовищно нарушаются, а сама идея единой европейской валюты вообще стала тормозом развития для всех стран, кроме Германии и нескольких ее сателлитов внутри ЕС.

Также все понимали, что решить проблему отсталости стран Южной Европы невозможно, они жертвы именно общей валюты. Более того, в таких крупных государствах, как Франция или Италия, видели, что постепенно начинают двигаться по пути несчастий, проложенному Грецией, Испанией или Португалией.

Но менять что-либо радикально никто не хотел и не мог: было предложено сразу несколько суррогатных решений, весь смысл которых – замести проблему под ковер политических деклараций. Особым мастером в этом жанре была канцлер Германии Ангела Меркель.

Она в принципе не решала фундаментальных проблем, но ловко создавала видимость их решения. А под конец своего правления еще и подарила всем нам Урсулу фон дер Ляйен на посту главного лица европейской бюрократии.

Следующий кризис стал уже имитационной игрой в полном смысле этого слова: в 2014-2015 годах в Европу хлынули потоки беженцев из стран Северной Африки и Ближнего Востока. Европейские политики сначала приветствовали бежавших от устроенных Западом войн и конфликтов людей, а потом стали с таким же усердием уверять граждан в стремлении поставить перед мигрантами надежную стену.

Вся эта чехарда закончилась сделкой 2016 года с Турцией, по которой Анкаре просто кинули 6 млрд евро за то, чтобы она держала беженцев на своей территории любыми доступными средствами. За имитацию политики своих руководителей заплатили европейские налогоплательщики.

По полной программе разгуляться этим политикам позволила пандемия коронавируса в 2020-2022 годах: трудно даже перечислить, сколько «решительных мер» было одобрено тогда на уровне Евросоюза для того, чтобы защитить людей от инфекции. Однако никаких заметных последствий у этих мер не было – Европа прошла пандемию точно так же, как и все остальные страны мира.

Вот только денег на личных счетах, как пишут, у некоторых бюрократов Евросоюза заметно прибавилось. Надо сказать, что именно любимая нами Урсула фон дер Ляйен является одним из самых больших специалистов по имитации – начала это с руководства германским военным ведомством, а потом успешно продолжила в Брюсселе. За это ее, судя по всему, особо ценят главы государств и правительств Евросоюза.

Так что в текущий военно-политический конфликт с Россией европейские государства и их политики вошли с солидным опытом изображать решительность, а не делать такие же шаги. И, что самое важное, уже укоренившейся привычкой это делать совершенно для себя естественным образом.

Сейчас мы слышим очередные заявления бывшего премьера Нидерландов Марка Рютте, его коллег из Германии и Франции или брюссельских чиновников о «приближающемся столкновении с Россией» и необходимости к нему готовиться. Но с учетом их прошлого резонно закрадывается подозрение, что они играют в уже полюбившуюся игру в политику.

Проблема, однако, в том, что другой политики у них пока нет и быть не может. И имитация начинает приобретать форму реальных и весьма опасных действий. Как, например, решение по поводу «заморозки» российских активов в Бельгии.

Теперь же мы видим «игру» в дипломатию военного времени – попытки организовать бойкот российским представителям за-рубежом. Сложно сказать, что может стать следующим шагом в такой игре. Но очевидно, что она становится все более опасной.

Крупный политический философ прошлого века писал: «В коллективе индивидуальный разум становится слугой коллективного интереса». Это не всегда так и не всегда плохо, само собой. Часто бывает, что объединения людей или государств способны перешагнуть через свои эгоистические интересы и именно вместе начать движение к более справедливому будущему для всех.

Однако в случае с современной Европой постановка индивидуального разума каждой из стран под контроль коллективного интереса ведет к коллективному помешательству. Суть его в том, что имитация полностью заменила собой реальную жизнь – и стала подлинным интересом европейских политических элит. И если нам всем удастся избежать действительно серьезной трагедии, вытаскивать Европу из такого состояния придется нескольким поколениям политиков и общественных деятелей.

https://vz.ru/opinions/2025/12/16/1381202.html