Образ будущего, отношение к нему, уверенность в нем – это не просто футурологические категории. В современных условиях их интерпретация, понимание, распространенность в обществе, укорененность в общественных настроениях мощно воздействуют на социально-энтропийные процессы, позволяют, выстраивать порядок и устойчивость. Исходя из того, что в хаосе содержатся ростки порядка, можно перевести это положение в социально-практический дискурс, имплементировать тенденции хаоса в общественное развитие. В отличие от капиталистической цивилизации в кыргызском обществе, хотя и испытавшем болезненную ломку перехода к новым общественным отношениям, ментальные практики не дошли до степени крайнего потребительства и эгоизма. Это можно видеть на примере стран Евросоюза, который, несмотря на великий исторический проект «Европа без границ и без войн», превратился в идею тихого необжитого дома. Растерянность европейцев перед проблемами миграции, спад экономического производства, локальные конфликты и диспропорциональность развития показывают, что европейская модель будущего не может быть ориентиром для кыргызстанцев. 

Самобытный кыргызский путь не заключается в архаике, так называемой ордынской традиции, а связан с тем, что, будучи центрально азиатской страной, самобытной цивилизацией, кыргызское общество не может копировать уже достигнутые пути развития, а должно использовать собственные ресурсы, выстраивать свой образ собственного будущего. В этом контексте кыргызскому обществу необходимо идеологическое и концептуальное обоснование пути развития. Однако постоянно воспроизводится либеральная парадигма, в то время как страна нуждается в идеологии центризма, в достижении баланса между традицией и развитием, между регионами и республиканским центром прошлым, настоящим и будущим. Для кыргызского общества важно достижение согласия в личностных устремлениях кыргызстанцев и в видении будущего Кыргызстану. Как свидетельствует наш анализ сценариев будущего, большинство населения полагает, что Кыргызстан нуждается в устойчивости, а реформы должны носить эволюционный характер, в то же время они склонны думать, что возрождение мощи и величия Кыргызстана невозможно без укрепления государственной власти. 

Можно сказать, что будущее кыргызстанцы связывают с проведением новым президентом Сооронбаем Джеенбековым политики перемен, политики взвешенной, просчитывающей экономические, социальные и политические последствия и имеющей поступательный характер. При этом основные надежды возлагаются на укрепление государственной власти, что связано не только с этатизмом кыргызстанцев, с их верой в государство как высший авторитет, но и с тем, что в Кыргызстане государство призвано объединять, консолидировать общественную инициативу, поддерживать творческие социальные проекты. В какой-то степени кыргызское общество еще не может реализовать социальную самоорганизацию и саморегуляцию, особенно на низовом уровне, но действия нового креативного слоя, локальных креативных сообществ, ориентированных на возрождение регионов, показывают, что творческие  практики участия нуждаются в правовой, организационной, а часто финансовой поддержке государства. Большинство кыргызстанцев верит не в то, что государство должно быть опекуном населения, а в то, что мощное государство – то, которое позволяет обрести системное доверие. 

Как отмечалось выше, кыргызскй креативный слой находится на уровне функционального и позиционного доверия, закладываются основы сетевого взаимодействия для того, чтобы идеологический выбор не определялся кратковременной модой на какую-либо позицию. Ожидания, разделяемые обществом в отношении государства, связаны с тем, чтобы рассматривать государство как своеобразное поле социального действия. Речь идет о том, что по сравнению с американской или европейской моделью будущего, в которой своеобразной идеологической мантрой является приоритет прав человека, индивидуализм и ориентация на успех, то в кыргызском обществе присутствует осознание того, что благополучное будущее отдельных групп и отдельных граждан не может быть гарантированным и полностью реализованным вне мощного государства, обеспечивающего безопасность, порядок в современном нестабильном мире и гарантирующего своим гражданам чувство личной и общественной неприкосновенности. В этом плане важно понять, что для социальной мысли актуальными становятся не рецессивные модели, определяемые возможностями имплементации зарубежного опыта. Когнитивный ориентир обусловлен пониманием неоднозначности будущего, того, чтобы в стремлении будущего оставить в себе позитивное прошлое. 

Определяя свое будущее, кыргызское общество, если говорить о референтных социальных группах и слоях, нацелено на то, чтобы в созидании будущего осуществлялось сотрудничество социологии и государства. Это может вызвать упрек в том, что кыргызстанцы не стали еще гражданами Кыргызстана, но здесь надо учесть особенности кыргызской идентичности. Развитие гражданской активности кыргызстанцев невозможно без позитивного созидательного участия государственных структур, особенно в сложившейся ситуации, когда институтом доверия в кыргызском обществе является институт президентства. Среди тех, кто считает, что распределение угроз для Кыргызстана, вызовы ее будущему заключаются в том, что государство сосредоточилось на внешнеполитических аспектах, в связи с чем немаловажным является отношение института президентства к внутренним угрозам. В этом отношении многие кыргызстанцы пока испытывают доверие к способности нового Президента Сооронбая Жээнбекова и возглавляемого им государства обеспечить устойчивое развитие страны и ее будущее. 

Можно согласиться с тем, что для кыргызского общества будущее есть следствие согласованности оценок относительно настоящего. Кыргызское общество прошло через этап увлечения прошлым. Можно сказать, что в понимании настоящего кыргызстанцев стали руководствоваться логикой кыргызскости, не отрицая славных исторических эпох, когда на протяжении всего новейшего периода в сознании населения сосуществовали и конкурировали три главные культурные идеологические ориентации –западническая, советская и наиболее размытая, по существу еще только формирующаяся, собственно кыргызская. Заметим, что к советскому периоду многие кыргызстанцы испытывают чувство ностальгии, понимая, что это было прекрасное недавнее прошлое, но возвращаться к нему не стоит. 

В целом наш анализ позволяет утверждать, что за последнее столетие попытки модернизировать Кыргызстан сверху не оказались для нее напрасными. Время указывает на рост значимости достижительных ценностей – прагматизма, экономической рациональности. Однако общество не может руководствоваться только рациональными соображениями, о чем писал Макс Вебер, предупреждая об опасностях «железной клетки рациональности». В общественной жизни важными являются социальные эмоции, чувства, позитивные настроения, ожидание светлого будущего, которые мобилизуют общество на общественную консолидацию. 

В этом смысле кыргызское общество еще размыто по предпочтениям, демонстрирует сплоченность только в экстремальных условиях, перед глобальными внешними или внутренними вызовами – угрозами экономической и политической блокады Кыргызстана, потери национального суверенитета, территориальной целостности, терроризмом. Чтобы «Стратегия-2040» рассматривалась не только как поле грядущих вызовов, для предотвращения которых необходимо мобилизоваться, требуется, чтобы в массовых настроениях она стала связываться с личными ожиданиями, устройством семейной жизни. Не противопоставляя эти положения формуле прошлых лет «Прежде думай о Родине, а потом о себе», можно говорить о синхронизации личностных и общественных ожиданий, о том, чтобы коллективный образ будущего общества должен включать в себя достоинство гражданина, социальный комфорт, заботу о семье. В этом контексте для социологической мысли актуально найти ответы-обоснования на такие ее вопросы: какими могут быть принимаемые управленческие решения? Каков баланс между общественными ожиданиями и планирующей деятельностью государственных структур? Какие социальные институты заслуживают поддержки в развитии, чтобы обеспечить баланс интересов регионов в кыргызском обществе? 

Можно утверждать, что кыргызстанцев связывают уверенность в будущем с различными аспектами социальной жизни. Так, для кыргызского общества не утратил значение образовательный ресурс, то, что Кыргызстан, пройдя в 1930-40е гг. эксперимент по ликвидации неграмотности, превратилась в одну из образованных и читающих стран мира. Кыргызстанцев в одинаковой степени волнуют проблемы здравоохранения, образования, безопасности, социально-экологической среды, потому что это тот фон, на котором формируются ожидания будущего. Вместе с тем для того чтобы государство было инструментом реализации интересов общества, принимало во внимание интересы отдельных граждан и социальных групп, следует признать существование народа, руководствоваться логикой народа как единой общности. 

Для разработчиков «Стратегии-2040» важно выработать модели консенсуса, согласования интересов, анализа различных форм роста кыргызской гражданской (общественно-политической) идентичности. Можно сказать, что запрос на будущее предполагает грандиозную и долговременную работу, связанную с удовлетворением потребности общества в самопознании, социальной диагностике и социологической экспертизе, т.е. в выработке социально ориентированного, социально мобилизующего знания. Пока социальная и правовая компетентность кыргызстанцев, а также системная информированность о социально-политичестких процессах, происходящих в стране, недостаточна. 

Речь идет о том, что в общественное сознание нередко вбрасываются  некими «гражданскими активистами» идеи, способные взбудоражить, спровоцировать общественное мнение или отвлечь от актуальных проблем, кроме того, прослеживается тенденция к тому, чтобы играть на чувствах и настроениях отдельных групп, на нереализованных или повышенных ожиданиях будущего. Говоря об этом, мы имеем в виду, что общественные настроения, зачастую обращаясь к разнообразным источникам информации, в реальности они не формируют целостной картины происходящего в кыргызском обществе, так как сосредоточиваются хотя и на важных, но отдельных аспектах жизни. 

В этом смысле будущее общество прямо зависит от личного и группового самочувствия. Складывающаяся новая социальная реальность, которая  выражается в том, что для успешного устойчивого развития необходим образ будущего страны, в котором бы отдельный гражданин находил ресурс уверенности в реализации собственных жизненных стратегий. Является ли подобный подход манифестированием «Таза-Коом»? Здесь следует уяснить ситуацию, развитие сценарного мышления как способности мыслить категориями будущего, определяется настроениями в пользу будущего и состоянием знания о будущем. В этом смысле практическое сознание совпадает с теоретическим, так как алгоритмы повседневного действия, рутинные практики создают эффект микроизменений, подготавливающих будущее, в то время как теоретическая мысль, выстраивая концепты будущего, практически влияет на общественные настроения, определяет отношение к будущему со знаком «плюс» или со знаком «минус». Конечно, никто не будет отрицать, что важнейшие направления развития общественной мысли должны подтверждаться социологическим исследованиям, анализом, прогнозом.  

В современных зарубежных теориях проводится мысль о том, что сегодняшнее состояние неопределенности сопровождается исчезновением среднего класса, сформировавшегося в результате реформ, включивших в себя три основных пункта: всеобщее избирательное право, создание элементов государства и благосостояния, проповедь национализма, способствовавшего политической консолидации. В этом смысле средний класс перестал существовать как залог уверенности в будущем, поскольку был матрицей построения современного либерального общества. С исчезновением среднего класса исчезают надежды на лучшее будущее. 

Однако такой вывод, который вроде бы с непреложной логикой выводится из положения о структурных переменах в современном капитализме, кажется ошибочным. Дело в том, что в кыргызском обществе средний класс по западному образцу не укоренился и отечественные социологи были готовы видеть в этом несовершенство социальной структуры, преобладание бюджетной экономики над экономикой рыночной. Полагая, что кыргызскй креативный слой имеет корни в традиции кыргызской интеллигенции, что большинство представителей креативного социального слоя связано с бюджетной сферой - учителя, врачи, преподаватели, ученые, работники культуры, которые представляют собой группу воспроизводства и сохранения культурно-интеллектуального потенциала кыргызского общества. Можно утверждать, что для кыргызского общества уверенность в будущем связана не с созданием социально разумного и организованного общества, а с сильным государством, консолидированным социальным согласием по поводу базовых ценностей, стратегических целей развития кыргызского общества. В этом отражается то, что можно квалифицировать как надежды кыргызского народа. 

Вероятно, говоря о таком желаемом будущем, следует иметь в виду, что по мере роста рыночного хозяйства и элементов демократии, неизбежно встает социологический вопрос: каким целям служат эти нововведения? В этом смысле потерпели крах многие западные теории, в том числе об объективном дисциплинировании рынка и о том, что демократия является лучшим инструментом, который изобрело человечество для управления обществом. Для кыргызстанцев будущее связано с такими фундаментальными категориями, как национальный суверенитет, способность самостоятельно вершить внутренние и внешние дела, сохранение культурно-цивилизационной самобытности, выбор кыргызского пути устойчивого развития. Поэтому становится очевидным, что совокупность проблем, связанных с новым креативным слоем, кыргызской модернизацией, новыми творческими практиками социального участия, по существу фокусируется в проблеме того, каким мыслят свое будущее кыргызстанцы. Эти внешне актуалистские тенденции на самом деле содержат потенциал «Стратегии-2040». 

Однако развитие кыргызского общества определяется тем, что тенденция роста, усиление потребности кыргызстанцев в самореализации, настроения социального альтруизма пока не стали главными факторами социального самочувствия, но их направленность связана с будущим. Можно сказать, что носители этих настроений принимают во внимание будущее как фактор созидания настоящего, реализации жизненных стратегий. В пользу этого утверждения свидетельствует тот факт, что кыргызстанцы придерживается стратегии ближнесрочного и среднесрочного планирования, но характерно и то, что для них главное чувство, которое выражает личное отношение к Кыргызстану, - Любовь, Гордость, Уважение. Главным достижением современности можно считать то, что в общественной жизни произошел определенный перелом и в прошлое уходят достаточно распространенные в конце 1990-х гг. обида и стыд; сегодня небольшой сегмент составляют равнодушные, которые определяли общественные настроения длительный период в первом десятилетии XXI в. 

Понимая, что будущее связано живой памятью с ближайшим прошлым и теми наличными возможностями, которыми характеризуется настоящее, динамику общественных настроений, которые являются носителями определенных мировоззренческих и социально-эмоциональных позиций, а также причины, продуцирующие общественные настроения, можно утверждать, что модус прошлого трансформировался в ожидания будущего, прошлое становится исторической реальностью, в то время как общественная жизнь направлена на проективную реальность. 

Разумеется, следует учитывать исторический опыт и актуальные потребности и общества, и каждого человека. Это важно в социологическом аспекте, так как уменьшает иллюзорность будущего и его критерием становится очевидность. Конкретизируя это положение, можно сказать, что справедливое  общество порождается структурами повседневности, и при непонимании этой связи она изображается как мир идеалов и желаемых состояний, в то время как структуры повседневности воспроизводят бесконечное настоящее. В реальности задача социологического знания определяется социологическим исследованием общества присутствующего в настоящем, и определяющего будущее. Пока акцент делается на актуализме, описании будущего как состояния, детерминированного настоящим. Такая познавательная ситуация не отражает существенных сдвигов в общественном сознании — того, что общество, преодолевая равнодушие и исторический синдром, объективно приближается к запросу на будущее. 

Для кыргызского общества ставка на  устойчивое развитие  становится ключевой, так как дает возможность анализа и проблем социального доверия, которое становится капиталом в современном обществе, и достиженческих стратегий кыргызстанцев, и способов движения общества к социальной консолидации. Если данные процессы находятся в зачаточном, неразвитом состоянии или мыслятся как бесперспективные, не волнующие большую часть общества, то будущее складывается как совокупность контролирующих и часто несовместимых образов. Воспроизводство различий по видению будущего закрепляет социальное одиночество, недоверие и отчуждение в обществе.  

Вместе с тем следует подчеркнуть, что для понимания будущего в кыргызском обществе недостаточно только фиксировать перспективную динамику общественных настроений. Для того чтобы выявить достоверный фон ожиданий будущего и не стать заложником меняющейся эмпирики, требуется определить, каким теоретическим потенциалом располагает кыргызская социология, какие теоретико-методологические интенции реализуются в понимании проблематики устойчивого развития, каков ожидаемый вклад социологии в контексте социальной диагностики и экспертизы кыргызского общества. 

Кусеин Исаев, д.ф.н. профессор социологии 

Калыс Ишимканов, философ, магистр социологии