Папа Римский Франциск производит впечатление человека внутренне противоречивого, но перед собой честного. По поводу украинского кризиса (как и по другим вопросам) он выступал с различными заявлениями. Некоторые из них не нравятся одной стороне, некоторые другие другой.
С папой и соглашались, и не соглашались и мы, и американцы, и европейцы. Но в любом случае все демонстрировали уважение и к его сану первосвященника Римско-католической церкви, и к статусу главы государства Ватикан.

Недавно он выступил со спасительным для Украины предложением Киеву – поднять белый флаг и, пока от Украины что-то еще уцелело, попытаться это что-то сохранить. Фактически Папа без экивоков артикулировал то, на что давно намекает так называемая партия мира на Западе, предложив Украине обменять территории на сохранение режима и прозападного курса.
Ранее с аналогичными, причем хорошо проработанными предложениями к Зеленскому обращался Эрдоган.
От турецкого посредничества Зеленский отказался, в очередной раз заявив, что даже не за стол переговоров сядет, а начнет рассматривать возможность прекращения огня лишь после того, как российские войска полностью покинут территорию Украины по состоянию на 1991 год. На предложения Папы официальный Киев и его СМИ и вовсе разразились водопадом грубости и пошлости.
Вынесем за скобки тот факт, что Зеленский оказал России существенную помощь, избавив ее от необходимости искать повод уйти от переговоров, если бы Украина согласилась на турецкое предложение. В данном случае нас интересует откровенная ругань в адрес Папы, раздавшаяся из Киева.
Если бы этим страдали только украинские СМИ и политики из окружения Зеленского, можно было бы понять. Они никогда ни во что не верили и никого ни во что не ставили, кроме тех, кто мог дать им деньги или по морде. Но Папу ругают во всех слоях украинского общества, в том числе греко-католики, признающие религиозное верховенство и авторитет Святого престола.
В эпоху Возрождения и позже, вплоть до начала Нового времени, авторитет Папы, хоть и изрядно пошатнувшийся по сравнению с классическим средневековьем, был достаточно высок. Папское отлучение коронованной особы, сопровождающееся введением интердикта в соответствующих владениях уже не вызывало немедленный бунт против провинившегося, но все еще было действенным моральным оружием, серьезно влияющим на общую внутреннюю обстановку в соответствующем государстве и его международный авторитет.

По крайней мере так было в католических странах. Также от Папы зависели браки (из-за их частой близкородственности) и разводы католических монархов. От Папы зависело удовлетворение мелких честолюбий – он уже не посылал королевские короны, но по умолчанию он короновал императоров вплоть до начала XIX века – даже в коронации Бонапарта, которого провозгласила императором конституция Франции, Папа принимал участие, легализуя тем самым новообретенный титул.

Но даже в XIX-XX веках, когда Папы утратили остатки своей светской власти и ослабели настолько, что даже итальянский король осмелился вести с ними войну и отобрать у них Рим с последним остатком Папской области, их продолжали уважать, как верховных представителей миллиарда католиков. Даже не признававший христианства и угнетавший христиан, Гитлер подписал с папой конкордат (соглашение о разграничении прерогатив светской и духовной власти на подконтрольных Германии территориях, населенных католиками).

Франциск, равно как и его предшественники Бенедикт XVI и Иоанн-Павел II, является авторитетным Папой, грамотным администратором и опытным политиком. Его вес в международных отношениях значительно выше, чем размеры государства Ватикан. Давно потеряв возможность давить на оппонентов военной силой или церковными репрессиями, папы вынужденно стали опытнейшими дипломатами, а Ватикан превратился в не менее важный центр международных отношений, чем Женева, Вена или Брюссель.

В общем, даже если слова или действия Ватикана вам не нравятся (а нет таких стран, каким бы нравилось все, что говорит и делает Ватикан), к ним следует, как минимум отнестись серьезно и внимательно изучить (в том числе и если вы хотите Ватикану в чем-то противодействовать).
С Украиной, однако, особый случай. Там на Папу ополчились подчиненные ему униаты и неоднократно заявлявшие о своем горячем желании слиться с униатами в трогательном единстве самосвяты из ПЦУ. Последние, кстати, подчинены Варфоломею Константинопольскому, склонному к признанию Флорентийской унии, также определяющей Папу как единственного главу всех христиан.
Здесь схема простая: если вы верите в Бога и принадлежите хоть к УГКЦ, хоть к ПЦУ, то вы безоговорочно признаете авторитет Папы и не можете его критиковать всуе. Если у вас есть сомнения в каноничности его заявлений, вы можете настаивать на созыве Собора, который должен будет разобрать чисто церковные вопросы. Если же вы расходитесь с ним по вопросам политическим, то вы, безусловно, имеете право (и даже обязаны) сохранять лояльность собственному государству, но не можете выступать против главы церкви, к которой принадлежите (или стремитесь принадлежать).
Украинцы могли просто проигнорировать заявление Папы или даже заявить, что оно им не подходит, с точки зрения понимания ими государственных интересов. Но они стали требовать от папы покаяния и высказывать сомнение в его компетентности в чисто догматической сфере (учитывая крайне низкий уровень как общего, так и религиозного, особенно католического, образования на Украине – уже смешно). Тем самым они выступили не только против Папы, но и против всей католической церкви, то есть, учитывая католическую доктрину, против Бога, которому якобы молятся.
Если бы с подобными инвективами выступила УПЦ, это было бы понятно: православные и католики считают друг друга схизматиками. Но когда с такими заявлениями выступают униаты и их коллеги из ПЦУ – это свидетельствует уже не об отсутствии ума или такта (хоть и об этом тоже), но об отсутствии веры как таковой, о лицемерии, о бизнесе на религии, о том, что в средние века называлось симонией (не только в смысле покупки церковных должностей, но в широком смысле коммерции на религии).

То есть, на Украине мы имеем дело не с церквями, а с коммерческими организациями по продаже Бога людям и по сбору с людей "донатов" "на Бога". Но ведь, если верить самим украинцам, именно эти церкви в наиболее полной мере являются "национальными украинскими", отражают национальный характер.

Отсюда простой вывод – вся борьба украинцев "за независимость", на деле есть борьба не за идею (пусть и ошибочную), а за право коммерции на идее. И это действительно национальный характер. Не удивительно, что за исключением единичных подвижников, на Украине после путча моментально исчезла влиятельная компартия (хоть большая часть ее лидеров продолжает процветать), не удивительно, что Янукович еще не успел покинуть Украину, а свою лояльность путчистам уже засвидетельствовали Добкин, Вилкул, Кивалов и другие его бывшие соратники. Об идеях забыли, как только они потеряли капитализацию.

Думаете там нацисты другие? Точно такие же. Они же стесняются того, что они нацисты и постоянно рассказывают, что "нацизма на Украине нет", а символика, флаги, марши, песни и татуировки – "невинный тролинг" "глупых москалей". Не представляю себе Гитлера, который бы всем доказывал, что никакой он не нацист, а демократ и что очень любит евреев, цыган, славян и прочих – прям редчайший интернационалист.
А украинские нацисты в промежутке между нацистскими кричалками, никогда не забывают упомянуть о своей приверженности "демократическим общечеловеческим ценностям". Потому что это модно и капитализируется, а нацистам Запад сочувствует, но открыто помогать не может, даже вынужден публично осуждать.
Идейные нацисты с этим Западом бы боролись (как боролся Гитлер), украинские, хоть и пытаются у себя костюмированный рейх создать, Западу служат с удовольствием, но за деньги.
Некоторые говорят, что украинские нацисты хотят за счет глупого Запада усилиться прийти к власти и потом этот же Запад раздавить. Но это не так – они хотят на Западе жить и тратить деньги. У них нет цели побеждать Запад, как нет у них и цели создавать тысячелетний всемирный рейх. Просто они ничего больше не могут продать Западу, кроме своего нацизма. Так что и цель у них такая же, как и идея – максимальная капитализация.
Капитализация идеи, капитализация цели, но ради чего? Может у них есть надежда на какое-то светлое будущее?
Посмотрите на Зеленского, сравните его внешность эпохи президентства и эпохи клоунства и вы поймете, что никакой надежды у них нет. Надежда у Зеленского была, когда он клоуном работал. Тогда дела шли хорошо и он надеялся еще немного поработать, и потом остаток жизни отдыхать на каких-нибудь теплых островах или где-нибудь в тихом живописном уголке Европы. Сейчас же он занят только продлением своей никчемной (никому уже не нужной) жизни, с помощью продления агонии режима, ценой сотен тысяч жизней украинцев (тех самых, что "не нацисты" и "глубоко верующие люди").
Думаете Сырский, отправляя под Авдеевку последние боеспособные резервы не знает, что через месяц–другой он просто лишится обученных, имеющих боевой опыт соединений и остатков техники и боеприпасов, а те, кого за это время нахватают ТЦК может быть и смогут "героически умереть" (хоть логичнее сдаться в плен), но воевать точно не смогут?
Все он прекрасно знает и понимает. Он, судя по всему, действительно неплохой специалист. Но перед ним поставили задачу продержаться как можно дольше, чтобы Запад успел разобраться внутри себя с "параличом мозга НАТО", преодолеть раздирающую ЕС политическую шизофрению и как-то помочь.
Сырский знает, что если его армия начнет отступать, то очень скоро она побежит и ее уже не остановишь. Единственный способ держать фронт – без жалости жечь резервы, бросая под русские бомбы все новые и новые соединения, пока мобилизованные не кончатся.
У него нет надежды. Как военный он должен понимать, что у Запада практически нет шанса успеть создать для России серьезную угрозу раньше, чем Украина окончательно сломается. Но его послушный профессионализм оплачивается. Ему не нужна надежда, пока капитализируется послушание.
Без веры, без надежды, без идеи, без цели, без будущего – можно ли так выжить не то, что нации – человеку? Исторический опыт свидетельствует, что нет. Но у украинцев и тут есть свой оригинальный ответ: они не выживают, они умирают, но им важно, что чем дольше они умирают, тем хуже России.
Они уже поняли, что их эксперимент не удался – страна не выживет ни при каких обстоятельствах, украинства не будет: оно разъехалось по Европам и сгинуло на фронте, остатки вымрут в ближайшие полвека. Но, погибая, они мечтают, что, добивая их, Россия надорвется и сама умрет, отравленная небратским трупным ядом. А если не умрет, то хоть немного заболеет.
И это – "пусть сгорит все хозяйство, лишь бы у соседа корова сдохла" - тоже национальный характер. Поэтому всех, кого можно, необходимо возвращать в русскость. Из украинцев ничего путного не выйдет. Они даже в Бога верят лишь постольку, поскольку считают, что Иисус Христос был галичанином.