Политкультура в странах Центральной Азии представляет собой сложный и многослойный феномен, в котором переплелись традиции, советское наследие, элементы авторитаризма и модернизационные тенденции, считает эксперт.

Эдиль Канатбеков, старший преподаватель факультета международных отношений БГУ им. К. Карасаева (Бишкекский Государственный Университет), выступая сегодня, 23 апреля, на сессии "Стратегическая культура стран Центральной Азии: факторы формирования" IX международной научно-практической конференции "Россия и мир: диалоги - 2025. Стратегии", выделил наиболее важные факторы и подробно рассказал, как они влияют на формирование внешнеполитических стратегий государств ЦА.

По словам Канатбекова, важно отметить, как государства воспринимают себя на международной арене, как они определяют свои интересы и реагируют на внешние вызовы и угрозы.

"Государства ЦА нередко демонстрируют прагматичный и адаптивный подход к внешней политике, стремясь к многовекторности, при этом избегают жесткой зависимости от какого-либо одного партнера. Тем самым политическая культура оказывает влияние на характер внешнеполитического дискурса", - пояснил эксперт.

Канатбеков отметил, что официальная риторика нередко апеллирует к таким категориям, как суверенитет, национальная независимость, стабильность и безопасность, что отражает внутренние установки политической элиты и ее стремление сохранить контроль над обществом.

Советское прошлое

Он подробно остановился на первом факторе, влияющем на формирование внешнеполитической стратегии стран ЦА - советском периоде, оставившем глубокий след в политико-административной системе стран региона. Это наследие, по его словам, продолжает влиять на стратегическое мышление политэлит.

"Например, Казахстан, сохранив основные элементы советской административной системы, последовательно проводит политику управляемой модернизации. Принятая в 1995 году Конституция закрепила сильную президентскую вертикаль, что позволило первому президенту выстроить сбалансированную внешнюю политику", - пояснил эксперт.

Канатбеков напомнил, что Казахстан стал первой страной региона, подписавшей соглашение о расширенном сотрудничестве с европейскими государствами, республика активно участвует в миротворческих организациях, инициативах ООН, одновременно поддерживая тесные связи с Россией, Китаем (через ОДКБ и ШОС) и западными государствами (через ЕС).

Он также привел в пример Таджикистан, где после завершения гражданской войны в 1997 году была выстроена жесткая централизованная модель управления, а президент стал символом стабильности.

"Эта внутренняя конфигурация напрямую повлияла на внешнюю политику государства: Душанбе поддерживает тесные связи с Россией, включая военное присутствие, активно взаимодействует с Китаем (имею в виду инвестиционную политику), развивает культурные связи с Ираном, но при этом проявляет крайнюю осторожность в вопросах внутренней политики и политических реформ", - сказал Канатбеков.

Традиции и современность

Вторым фактором эксперт назвал своеобразный синтез традиционных форм легитимности и современных государственных практик.

Кыргызстан активно развивает институты гражданского общества, парламентской культуры, в то время как в других государствах ЦА акцент делается на преемственность власти и управляемую модернизацию. Эти различия находят прямое отражение в подходах внешнеполитических стратегий - от открытой многовекторности до осторожного баланса между ключевыми внешними игроками. Кроме того, в регионе сохраняются уважение к старшим, личная лояльность, клановые и семейные связи. Все это продолжает влиять как на внутреннюю политику, так и на восприятие внешнеполитических партнеров", - пояснил Канатбеков.

Он добавил, что яркой иллюстрацией трансформации политической культуры является Узбекистан, где после смены власти в 2016 году, когда президентом стал Шавкат Мирзиеев, активно переориентировали внешнюю политику в русло региональной открытости.

"Были урегулированы многолетние пограничные вопросы с Кыргызстаном, восстановлены дипломатические отношения с Таджикистаном, включая решение сложных вопросов водопользования. Эта трансформация отражает постепенное изменение политической культуры узбекской элиты, где прагматизм начинает преобладать над идеологическими ограничениями", - рассказал эксперт.

Интересен, по мнению Канатбекова, и пример Туркменистана, где сохраняется одна из самых закрытых политических систем в регионе с выраженным культом личности.

"Однако при новом президенте наметились осторожные изменения, которые мы замечаем на современном этапе: Ашхабад начал активнее участвовать в международных форумах, особенно по вопросам каспийского сотрудничества и транспортной логистики, что свидетельствует о прагматизме Туркменистана", - отмечает эксперт.

Напомним, что 22 апреля Гурбангулы Бердымухамедов посетил Кыргызстан с рабочим визитом в рамках турне по странам Центральной Азии.

Многовекторность

Третьим фактором Канатбеков обозначил ментальный образ геополитического окружения.

"Политэлиты и общества России, Китая, Турции, Запада, исламского мира - это не просто партнеры, а носители различных моделей развития, поэтому внешняя политика в регионе - это не только про торговлю или безопасность, но и про выбор символических ориентиров", - отметил докладчик.

Канатбеков подчеркнул, что многовекторность стала характерной чертой внешней политики практически всех государств Центральноазиатского региона.

"Данная стратегия предполагает поддержание баланса отношений с различными центрами силы - Россией, Китаем, Западом и исламским миром. И Кыргызстан демонстрирует уникальную способность участвовать в различных интеграционных проектах и инициативах. Республика является активным членом ЕАЭС, ОДКБ, где ключевую роль играет Россия; одновременно развивается сотрудничество с Китаем в рамках инициативы "Один пояс - один путь"; при этом мы получили финансовую помощь от Евросоюза и гуманитарную поддержку Турции", - считает Канатбеков.

Экcперт считает, что Казахстан развивает еще более сложную многовекторную стратегию: поддерживает тесные отношения с США в сфере безопасности, с Китаем - в сфере экономики, с ЕС - в вопросах модернизации "зеленой" энергетики, активно участвует в Брюссельском диалоге ЕС и Центральной Азии по развитию цифровой дипломатии, инициативе в области возобновляемой энергетики. Все это отражает сложную систему внешнеполитических приоритетов, сформированных под влиянием политической культуры.

Роль лидера

Роль лидеров в формировании внешнеполитической повестки остается наиболее значимой, подчеркивает Канатбеков. По его мнению, исторически сложилось так, что первые лица государства играют ключевую роль в определении внешнеполитического курса, что делает внешнюю политику менее институционализированной и более зависимой от личных решений лидеров.

"Пример Туркменистана особенно показателен - после передачи власти первого президента второму, в 2022 году, несмотря на декларируемую преемственность, наметились определенные изменения во внешней политике. Как отмечалось выше, Ашхабад все активнее участвует в мероприятиях, которые проводятся странами СНГ, ЦА и по каспийской тематике", - говорит эксперт.

Если же говорить об Узбекистане, то, по словам Канатбекова, лидерство Шавката Мирзиеева, пришедшего к власти в 2016 году, стало катализатором внешнеполитической трансформации страны.

"Его личные связи, визиты в Афганистан, Таджикистан и Китай, инициатива проведения международной конференции по вопросам Афганистана в Ташкенте в 2022-м - элементы новой политики регионального вовлечения. Узбекистан позиционирует себя как активный посредник и интеграт. Однако параллельно важно отметить, что с традиционным персонализмом в регионе набирают силу новые тенденции - молодое поколение получает образование за рубежом, оно вовлечено в глобальные культурные процессы через цифровые платформы и начинает формировать альтернативные ценности уже на современном этапе", - говорит Канатбеков.

Он добавил, что это создает потенциал для постепенной трансформации политической культуры в сторону большой открытости с акцентом на права человека и институциональную подотчетность.

Между традициями и глобальной реальностью

Подводя итоги сказанного, докладчик подчеркнул, что для международных партнеров, включая наших близких соседей - Китай и Россию, понимание этой культурной матрицы является необходимым условием выстраивания эффективного диалога и устойчивого сотрудничества с государствами ЦА.

"Будущее региона будет определяться тем, насколько успешно страны найдут баланс между устойчивостью традиционных институтов и адаптацией к новым глобальным реалиям. В этом процессе политическая культура остается ключевым фактором, формирующим уникальный центральноазиатский путь развития", - резюмировал Канатбеков.

Мероприятие организовано Центром российских исследований Кыргызского национального университета и Национальным исследовательским институтом развития коммуникаций (НИИРК, РФ).