Казахстан договорился с Таджикистаном, Туркменистаном и Узбекистаном о поставке 3,7 млрд куб. м воды по реке Сырдарья в поливной сезон 2025 года. Это соглашение – важный шаг на фоне растущего водного дефицита в Центральной Азии, который, по прогнозам ООН и Всемирного банка, может достичь 25–30% уже через четверть века. Изменение климата, рост населения и экономическая активность обостряют проблему, побуждая регион к активному поиску решений для предотвращения надвигающегося "обезвоживания".

Казахстан обеспечит себя водой в предстоящий поливной сезон благодаря межгосударственному сотрудничеству и эффективному управлению водными ресурсами. По каналу "Достык" ("Дружба") республика получит 909 млн куб. м воды, а в Северное Аральское море будет направлено 975 млн куб. м.

Министр водных ресурсов и ирригации Республики Казахстан (РК) Нуржан Нуржигитов подчеркнул важность водной дипломатии, отметив, что переговоры о поставках воды на летний период ведутся заблаговременно. Вода, поступающая по Сырдарье, аккумулируется в Шардаринском водохранилище для нужд аграриев южных областей. Успешный опыт прошлого года, когда благодаря эффективному распределению, водосберегающим технологиям и переговорам с соседями удалось удовлетворить потребности сельского хозяйства, планируется повторить и в этом году. В качестве примера успешного сотрудничества министр привел данные о поставке Узбекистаном 12,6 млрд куб. м воды в Казахстан с октября прошлого года по 1 апреля текущего.

Таким образом, водная дипломатия становится ключевым инструментом устойчивого развития и региональной стабильности в Центральной Азии. Однако для решения проблем эксперты круглого стола "Водная дипломатия в Центральной Азии в условиях водно-энергетического кризиса: проблемы и решения", организованного Центром экспертных инициатив (ЦЭИ) "Ой Ордо", прошедшего накануне в Бишкеке, высказались за необходимость создания наднационального органа для решения водных проблем в регионе.

Рекомендательный характер такого органа, по мнению некоторых, недостаточен, и решения комиссии должны быть обязательными для исполнения всеми странами региона, подобно ЕЭК (Евразийской экономической комиссии) в ЕАЭС (Евразийскому экономическому союзу). Это необходимо для эффективного управления водными ресурсами в условиях изменения климата, участившихся засух и возрастающей конкуренции за воду, что уже приводит к конфликтам.

В частности, эксперт по международным отношениям Байкадам Курамаев отметил, что после того как Киргизия и Таджикистан решили свои приграничные вопросы, настала очередь решать водные проблемы и приходить к единому знаменателю, так как страны Центральной Азии в мире рассматривают как единое целое.

По его словам, в связи с изменением климатических условий водные ресурсы постоянно сокращаются и решение вопросов их справедливого распределения и эффективного использования с каждым годом становится все более актуальным. "Все чаще возникают периоды засушливости, что ставит перед нашим регионом целый ряд новых вызовов, в том числе приводит к возникновению конфликтных ситуаций между странами. Из-за нехватки воды возникают проблемы, например, в сельском хозяйстве. Такие случаи фиксировались в последние годы", – отметил Курамаев. Он также напомнил, что много дискуссий возникает и относительно строительства канала Куш-Тепа в Афганистане, учитывая, что после его завершения афганская сторона сможет забирать до 30% воды реки Амударья. Это поставит страны низовья реки – Казахстан, Узбекистан и Туркменистан – в еще более сложные условия.

Научный сотрудник Института стратегического анализа и прогноза при КРСУ Арсен Усенов считает, что усиленное таяние ледников наряду с нерациональным подходом к потреблению водных ресурсов будет лишь усугублять ситуацию: "Это приведет к тому, что уже к 2030 году дефицит воды в регионе составит 30%". Он подчеркнул, что долгие годы вода в Центральной Азии являлась источником конфликтов, доходило до вооруженных столкновений. Сегодня же картина в региональном разрезе выглядит оптимистичной. Поэтому необходимо решать спорные вопросы исключительно политико-дипломатическими средствами с учетом интересов всех сторон. В будущем именно ресурсы Киргизии и Таджикистана как стран с наибольшими водными запасами будут играть весомую роль в регионе.

Однако секретарь Совета безопасности Кыргызской Республики (КР) Марат Иманкулов обратил внимание, что климатические изменения привели к таянию ледников в горах Киргизии. За последние 50–70 лет площадь оледенения в стране сократилась на 1262,3 кв. км, или на 16%. Это данные, по его словам, на 2016 год. Сейчас эта информация обновляется и, вероятнее всего, будет неутешительной. Уже сегодня требуется принятие экстренных мер для сохранения водного баланса региона. "Только в Кыргызстане ежегодный ущерб от климатических изменений оценивается в 30–50 млн долл. и может достичь 1 млрд долл. в будущем. Потери региона оцениваются в 2 млрд долл. Прогнозируемый рост потребности в воде для сельского хозяйства на 30% к 2030 году, усугубляемый изменением климата и аномальной жарой, может еще больше ухудшить ситуацию. Своевременное и эффективное решение водных проблем – залог стабильности и процветания Центральной Азии", – подчеркнул Иманкулов.

Секретарь Совбеза РК считает, что существующие механизмы управления водными ресурсами в Центральной Азии не соответствуют современным реалиям и требуют пересмотра. "Непредсказуемые политические и экономические факторы усугубляют дефицит ресурсов, обостряя конкуренцию и создавая риски для продовольственной безопасности", – отметил Иманкулов, добавив, что именно по этой причине еще с 20-х годов прошлого века в Советском Союзе на разных уровнях обсуждался проект "Поворот сибирских рек". Основная его идея заключалась в перенаправлении стоков Иртыша, Оби, Тобола и других рек в союзные республики, остро нуждавшиеся в пресной воде, – Казахстан, Таджикистан, Узбекистан и Туркменистан.

"Этими мерами также планировалось предотвратить экологическую катастрофу, связанную с высыханием Аральского моря. Кроме того, ожидалось, что проект улучшит условия для сельского хозяйства, создаст новые возможности для судоходства и рыболовства, положительно повлияет на экономику всей страны. Однако он так и не был реализован из-за дороговизны и сложности воплощения", – подчеркнул Иманкулов. По его мнению, в условиях обострения водного дефицита, возможно, было бы целесообразным пересмотреть актуальность данной идеи. Переброс излишков воды из одного региона в другой мог бы проходить через современные трубопроводные системы, что снизило бы экологические последствия и при этом создало бы новые рабочие места, считает Иманкулов.

Напомним, осушение Аральского моря из-за орошения не только привело к экологической катастрофе, но и вызвало подъем верхней мантии на глубине до 190 км. Потеря массы воды заставила породы мантии "заполнять пустоту", поднимая дно бывшего моря на 7 мм в год. Это самый глубокий зафиксированный случай антропогенного воздействия на твердые слои планеты. Ученые называют это наглядным примером масштабов нашего влияния на Землю.

Однако в данном случае речь идет о реках, протекающих по территории России, и решать вопрос переброски (или не переброски) российских вод в регион Центральной Азии – дело Москвы.

В этом контексте Иманкулов привел пример некогда созданного в Ливии масштабного проекта "Великая рукотворная река" – по использованию подземных вод нубийского водоносного слоя. Эта система обеспечивала водой всю Ливию и могла снабжать другие страны Африки, решая проблемы сельского хозяйства. Однако после разрушения инфраструктуры авиацией НАТО в 2011 году система пришла в упадок. "Опыт Ливии демонстрирует потенциал подземных вод, а также подчеркивает необходимость современных решений для их устойчивого использования и в Центральной Азии. Подземные источники всегда считались стратегическим ресурсом, но здесь также надо искать современные решения, которые позволят не истощать эти запасы", – отметил секретарь Совета безопасности.

Иманкулов также напомнил и о индо-пакистанском Договоре о водах Инда 1960 года как успешном примере разрешения водного конфликта. Несмотря на враждебные отношения и территориальные споры, Индия и Пакистан смогли договориться о распределении водных ресурсов реки Инд, что обеспечило функционирование сельского хозяйства и энергетики обеих стран. Договор сохраняет свою силу, пережив несколько войн и кризисов, демонстрируя эффективность такого подхода к решению водных проблем.