В истории иногда случается, что целые страны внезапно покидают путь нормального развития и начинают вести себя девиантно по отношению к соседям. Но если раньше это было признаком маленьких и слабых государств, то теперь происходит со всей Европой, которой ранее не был особенно свойственен комплекс "осажденной крепости", формирующий основу национального сознания, например, у американцев.

Сегодня вся Европа начинает напоминать Албанию периода диктатуры во второй половине прошлого века. Ее основным достижением стало строительство сотен тысяч оборонительных сооружений на границах со всеми соседями.

Программа строительства 200 тыс. бункеров по всей территории этой маленькой страны на Западных Балканах была принята правящим режимом в начале 1970-х годов и последовательно осуществлялась до конца 1980-х годов. В результате именно бункеры, разбросанные буквально везде, стали настоящим символом Албании. И одновременно паранойи, когда она становится основной движущей силой для всей внешней политики. Сейчас по такому пути двигают свои народы многие европейские политики. Им это, надо признать, удается.

Несколько дней назад руководительница европейской бюрократии Урсула фон дер Ляйен посетила Финляндию и вслед за этим с радостью написала в социальной сети, что на нее произвело впечатление то, насколько быстро страна смогла создать 50 тыс. подземных бомбоубежищ на случай "русской агрессии". Еще несколько лет назад было сложно представить и то, и другое – вполне дружественных нам тогда финнов, превращающих свою страну в оборонительные позиции, и выражающих восторг по этому поводу европейских политиков. Но они не одиноки в своем поведении.

Наши непосредственные соседи из числа бывших прибалтийских республик СССР постоянно заявляют о намерении строить на границе с Россией стены, те же сотни бункеров или оборонительные валы. А вот уже и немецкие газеты пишут о том, что федеральное министерство обороны подготовило планы, регулирующие строительство укрытий и выдачу гражданам продуктовых пайков в случае войны с Россией. Держатся пока французы, но, скорее всего, по причине недостатка средств – по всем показателям экономического положения Франция уже опустилась на уровень стран Южной Европы.

Что же произошло? Причин, как думается, несколько. Политические системы Европы в глубоком кризисе. И дело тут не только в широко известном коллапсе традиционных партий и движений, на смену которым приходят популисты вроде движения Эммануэля Макрона во Франции или "Истинных финнов" в той же Финляндии. В кризисном состоянии находится весь европейский порядок, служащий цели убеждать граждан в том, что существующее положение вещей является наиболее справедливым.

На это уже не хватает денег. Возможности получения Европой неоколониальной ренты в отношениях с остальным человечеством за последние годы резко сократились. Главный "виновник" – Китай, могущество которого создает для бедных стран Африки или Латинской Америки альтернативные источники средств, нужных для развития и поддержания населения. Другой виновник кризиса Европы – Россия, военно-политические возможности которой выросли и позволяют бывшим европейским колониям опираться на иную силовую поддержку.

И, наконец, в европейской трагедии "виноват" весь мир. Просто потому, что он развивается и контролировать его усыхающими силами Европы уже невозможно. А американцы с ней делятся все меньше. И даже заставляют все больше финансировать свои внешнеполитические авантюры вроде поддержки киевского режима. Поэтому европейские правящие круги используют каждую возможность для того, чтобы загнать собственных граждан в условия мобилизации и "осажденной крепости".

Первый значительный опыт в этом деле они приобретали в 2010-е, когда в Европу хлынули потоки беженцев с Ближнего Востока и из Африки. По полной программе мобилизационные технологии были развернуты в период пандемии коронавируса. Тогда всех европейских граждан, за редкими исключениями вроде Швеции, посадили под замок и резко сократили их контакты с окружающим миром. Впрочем, шведов особенно ограничивать не требовалось, поскольку их жизнь – это и так полное ограничение индивидуальной свободы со стороны традиционной скандинавской общины.

Одновременно с жесткими карантинами европейцев лишили возможности самим выбирать вакцину, которой они могли бы привиться. Ответственной за централизованные закупки была назначена та самая Урсула фон дер Ляйен, что дало наблюдателям массу поводов подозревать ее в коррупции. Эксперимент был признан, видимо, весьма успешным. И вооруженный конфликт на Украине используется европейскими политиками уже в полном объеме, как повод заточить собственных граждан внутри "бункерной" стратегии на Востоке.

Множество простых европейцев действительно испытывают страх и недоумение по поводу окружающего их мира не меньше, чем их избранные или назначенные лидеры. За несколько десятилетий после холодной войны в сознании многих граждан Евросоюза произошло очень интересное изменение – утрата способности создавать причинно-следственные связи. Мы можем смеяться над этим сколько угодно, но в Европе многие на самом деле думают, что живут в "цветущем саду, окруженном джунглями". А те, кто так не считает, рассматриваются как чудаки или опасные "пророссийские" ренегаты.

Сложно судить, идет ли в данном случае речь о полной или частичной "перепрошивке мозгов". Создать у людей психологию "осажденной крепости" не так уж и просто, если для этого нет объективных показателей. Вот у упомянутых выше американцев они есть – это островное положение на карте мира. Даже массовая голливудская продукция для детей всячески культивирует два чувства: собственного всесилия и одновременно окружения опасными врагами со всех сторон.

В Европе этого раньше особенно заметно не было. Но было другое – высокомерие по отношению к остальным народам. И если в случае с Россией – это ярко выраженная фобия, то есть страх, смешанный с презрением, то во всех других – совершенно беспримесное презрение. Теперь к нему добавляется страх слабеющего властелина по отношению к тем, кого он еще вчера мог легко "поставить на место".

После холодной войны большинство европейских политиков и задумывающихся граждан в принципе понимали, что они делают что-то весьма ошибочное. Но отсутствие возможности поддержать собственные доходы без хищнического отношения к окружающим толкало на продолжение политики, в правильности которой сомневались передовые умы в самой Европе. Понимание того, что такая стратегия приведет к драматическому исходу у европейцев всегда было. И неизбежно заставляло готовиться к противостоянию, причиной которого является их собственное поведение.

Поэтому европейцы были готовы к тому, чтобы начать отгораживаться от остального мира. В прошлом десятилетии они запустили патрульные катера в Средиземном море, целью которых было выгонять или топить утлые лодки беженцев. Потом не пускали к себе тех, кто не привит вакцинами, одобренным насквозь коррумпированными чиновниками Евросоюза. Сейчас массово строят бункеры и бомбоубежища по периметру своих границ с Россией.

Европа запуталась в собственных ошибках и пока не видит выхода. Не может его видеть, поскольку десятилетиями изживала способность серьезно сомневаться в правильности своих действий. И ей остается пока идти по узкому коридору. А впереди – только строительство новых бункеров и прочих оборонительных линий на всех направлениях.

Россия и ее дипломатия сейчас совершенно искренне говорят о готовности возобновить диалог с нашими европейскими соседями. Но одновременно мы должны быть готовы к тому, что искривления политического и массового сознания в Европе не могут быть излечены слишком быстро.