В латвийском городе Резекне несколько дней назад был застрелен депутат Лудзенской краевой думы Андрис Любка, заявивший, что "русскую падаль надо вывезти за Псков", и выразивший сожаление, что "нацисты не убили в 1941 году всех евреев". Ненависть ко всему русскому и ностальгия по палачам Холокоста в современной Латвии упакованы в пакет законов и моральных норм, что дико даже для лицемерной европейской демократии.

Четыре выстрела почти в упор получил владелец фермерского хозяйства Андрис Любка, депутат от правящей парламентской партии "Зеленых и крестьян". Входивший в сотню самых богатых людей Латвии землевладелец и собственник нескольких лесопилок в Латгалии скончался, не приходя в сознание. Убийство произошло на пороге магазина, где получасом ранее политик агрессивно конфликтовал на национальной почве. Преступление началось с бытового конфликта: минивэн депутата перегородил проезд машине местной жительницы Алене Хайт. Женщина попросила переставить микроавтобус - на русском языке, ведь большинство в регионе Латгалия - этнические русские.

"Он подошел ко мне и сказал: „Ты - русская падаль, твое место в 100 километрах за Псковом". Он стоит лицом ко мне и говорит: „Я бы этих русских давил и давил!". С такой злобой", - рассказала Алена Хайт изданию "Латвийские общественные СМИ".

Женщина испугалась, заплакала, позвонила своему мужу, рассказав о конфликте. Игорь Хайт, имеющий разрешение на ношение оружия, вместе с шофером приехали помочь. Депутат не был склонен к либеральности и сразу заявил мужу: "В 1941 году вас, евреев, всех должны были расстрелять здесь".

В рейхскомиссариате Остланд, в который входила оккупированная Латвия, по решению Ванзейской конференции было истреблено полностью все довоенное еврейское население - спаслись от геноцида только те, кто вырвался в РСФСР в первые две недели с отступающими частями Красной армии. Людей расстреливала немецкая айнзацкоманда и добровольцы шуцманшафта, позже латышских дивизий СС - Калейс, Арайс, Цукурс. В первый же год оккупации были расстреляны 110 тысяч евреев, в том числе 5 тысяч евреев гетто Резекне.

На картах Третьего рейха Леттланд обозначалась гробом с надписью "Judenfrei" (с нем. - "Свободная от евреев"). В роду у каждого еврея сегодня в Латвии есть предки - жертвы Холокоста. Это знал Любка, знал и Хайт. Он начал стрелять. Четыре пули в упор. У депутата не оставалось никаких шансов выжить. Этого могло не случиться. Или должно было произойти - депутат погиб, безусловно, по стечению трагических обстоятельств, но именно он первым из латышских политиков озвучил арийские мечты фюрера о геноциде человеку, у которого был с собой пистолет.

История этого преступления, к сожалению, полностью совпадает с мейнстримом современного латышского неонацизма, легитимизированного на законодательном уровне, включая переписанную под нарративы о "советской оккупации" конституцию Сатверсме. В Латвии около 40% русского населения и почти 200 тысяч "неграждан" лишены гражданских прав. Запрещено все русское образование, стариков с гражданством России заставляют сдавать "тесты на лояльность" на латышском языке ("чей Крым" и т. д.). За несколько лет тренд русофобии стал основной модой, за счет которой строится толерантная арийская Латвия. Там снесены все антифашистские мемориалы, готовится демонтаж братских воинских кладбищ, а 2 декабря МВД и МИД Латвии объявили начало массовой депортации сотен "нелояльных" граждан России за пределы "настоящей демократии ЕС и НАТО". Ни один суд в Латвии, а также ЕСЧП, не встал на защиту русских.

Свой антисемитизм прибалтийские "арийцы" стараются не афишировать, чтобы не разрушить трансатлантическое партнерство. Пропаганда национальной и расовой ненависти сформировала политику неонацистов: к сожалению, русофобия и Холокост снова запакованы в один кейс.