Политизация Олимпийских игр, которая достигла в последние десятилетия впечатляющих масштабов, а также их убыточность на фоне экономических трудностей, стремительно падающего интереса к профессиональному спорту в целом и олимпийскому движению в частности – все это остро проявляется прямо сейчас.


Спецоперация на Украине поставила под вопрос многие институты, которые до этого казались незыблемыми. Сегодня мы понимаем, что они – лишь часть той эпохи, которая заканчивается прямо у нас на глазах. Частью эпохи было и международное олимпийское движение. Может так оказаться, что Игры в Париже, которые запланированы на 2024 год, окажутся последними Олимпийскими играми. На это указывает несколько тенденций, связанных со спортом высоких достижений.

Человек уже не тот

Если открыть одну из первых Книг рекордов Гиннеса, переведенных на русский язык, то мы увидим, что тогда, в 1978 году, составителей книги интересовали предельные возможности человеческого тела. Самый дальний прыжок, самый быстрый бегун, самый точный стрелок, самый тяжелый поднятый вес. Эти рекорды регулярно обновлялись, и важным источником этих рекордов были Олимпийские игры. К 1990-м годам все основные рекорды человеческого тела оказались достигнуты, а составители Книги рекордов сфокусировались на рекордах другого типа, которые связаны скорее с изобретательностью, а не с тренировкой, дисциплиной и преодолением. То есть основным контентом Книги стали рекорды, до которых просто никто еще не додумался: самое дальнее расстояние, на которое протолкали яйцо носом; почтовый ящик, на котором повисло самое большое количество работников почтовой службы; самое большое число сотрудников одной компании, выехавших в отпуск.

В этот момент и Книга рекордов Гиннеса, и Олимпиада начинают терять свою популярность. Последней прибыльной Олимпиадой считаются игры в Лос-Анджелесе 1984 года, когда столице Олимпиады удалось заработать на событии. Все последующие Игры были убыточными для принимающих городов. Возможно, причина в том, что мы узнали все, что надо было знать о предельных возможностях человеческого тела. Дальше уже начинается борьба фармакологий и политика, активно формирующая новые форматы олимпийских состязаний, уже не имеющие никакого отношения к спорту и рассчитанные на чистую зрелищность.

По политическим мотивам в олимпийскую программу постоянно добавляют новые виды состязаний. Например, бейсбол, керлинг. Парижскую программу пополнят сразу четыре новые олимпийские дисциплины – брейк-данс, серфинг, скалолазание и скейтбординг. На очереди такие экзотические виды "спорта", как чирлидинг и айсштокспорт. Их ожидают на играх в 2028 году. Кроме всего прочего, это также попытки привлечь новую аудиторию, но зритель продолжает стабильно терять интерес к Олимпиаде. В результате чемпионы перестают быть национальными героями и становятся депутатами национальных парламентов, распадаются структуры рекрутинга олимпийских чемпионов, спортсмены уезжают тренироваться в другие страны, участвуют в рекламе, снимаются в кино, погрязают в роскоши и отталкивают поклонников специфическими политическими заявлениями.

Олимпиада как плохой бизнес
Центр права и экономики спорта при Университете Лиможа утверждал, что проведение Олимпиады–2024 может принести Франции экономическую выгоду в размере 11,3 млрд долларов и создать более 250 тыс. рабочих мест в регионе Иль-де-Франс. Эксперты предлагали переломить тенденцию перерасхода средств сведением к минимуму строительства новых спортивных объектов, максимальным использованием уже имеющейся и временной инфраструктуры, повсеместным внедрением экологической повестки. Игры позиционируются как "самые низкоуглеродные" в истории, но и тут организаторам придется залезть в закрома. За год до мероприятия организаторы оказались в ситуации, заставившей их использовать резервные средства, чтобы должным образом завершить подготовку. В декабре 2022-го расходы были увеличены на 420 млн долларов – до 4,61 млрд. На очереди резервный фонд в 324 млн, который тоже придется пустить в дело.

Считается, что в такие моменты ситуацию выручают спонсоры. Но аналитики отмечают сокращение спонсорского интереса к Олимпиаде, которое лишь отражает общее падение интереса зрителя. Кроме того, ожидается, что многие компании ограничат свое участие в финансировании Олимпиады из-за сложной экономической ситуации, вызванной сперва пандемией, а затем распадом экономических связей между Западом и Востоком. Продажа билетов начнется через месяц, а основные спонсоры еще не подписали соглашения о сотрудничестве.

На предыдущей Олимпиаде, в пандемийный год, заявочный комитет Токио прогнозировал расходы на Олимпиаду в размере 7,3 млрд долларов, в декабре 2019 года, перед переносом Олимпиады на год, он был пересмотрен в сторону повышения до 12,6 млрд долларов, затем Национальный аудиторский совет Японии назначил стоимость Олимпиады в 22 млрд, реально же Олимпиада, по мнению экспертов, обошлась в 28 млрд. Похожие проблемы будут ждать и Париж. Сегодня спонсоры Игр в Париже не покрывают плановых расходов, тем более вряд ли они спасут Игры при перерасходе. Международному олимпийскому комитету приходится делиться доходами с организаторами в Париже, чтобы Игры вообще состоялись.

Ситуацию ухудшает всплеск инфляции в этом году. Компенсировать ее при возрастании трат на строительство спортивных объектов возможно только из бюджета страны. Предложения на эту тему уже вызвали гнев антиолимпийских протестных групп, которые провели демонстрации возле штаб-квартиры парижских Игр.

Больше политики
На фоне упадка интереса к Олимпиаде спортивные мероприятия превращаются в поле для решения различных политических задач – как международных, так и внутриполитических.

Олимпиады всю их современную историю сопровождали захваты заложников, войны, дипломатические скандалы и бойкоты, спортсменам различных стран часто приходилось выступать под нейтральными флагами, слушать гимн олимпийского движения вместо национального, быть фигурантами и заложниками допинговых скандалов. Сегодня в ситуации полураспада однополярной системы много у кого накопились претензии, и Олимпиада – отличный повод их высказать. Запад против России, арабские страны против Израиля, США против Китая – количество участников под нейтральными флагами явно имеет тенденцию разрастаться.

Дополнительным поводом для нервозности являются попытки отдельных стран протолкнуть на международную арену свою внутреннюю повестку. Например, о гендерном разноцветье. Частично это позволяет компенсировать утрату общего интереса к олимпиадам за счет специального интереса – расовых или гендерных меньшинств, феминисток, борцов за различные права. Это позволяет продвигать Игры на внутренних рынках и обеспечить соответствующий ажиотаж. Но и повестка не является панацеей – потребителей олимпийского контента становится меньше из сезона в сезон.

Политизация Олимпийских игр, которая достигла в последние десятилетия впечатляющих масштабов, экономические трудности, вызванные нарастанием стандартов зрелищности на фоне стремительно падающего интереса к профессиональному спорту в целом и олимпийскому движению в частности, отказ городов участвовать в приеме олимпийского факела – все это остро проявляется прямо сейчас, в процессе подготовки Олимпиады в Париже.

Может так оказаться, что Париж–2024 станет последней Олимпиадой, а олимпийское движение уйдет в прошлое под грузом неразрешимых проблем и запомнится нам как реликт однополярного мира. Ее сменят какие-нибудь Азиатские игры, Европейские игры, Евразийские игры, Игры доброй воли, Игры Африки, которые будут утверждать о своей преемственности, но Олимпиады в том виде, в каком они существовали весь ХХ век – как глобальное событие, мировое состязание сильнейших и ловчайших представителей всего человечества, – в самое ближайшее время могут уйти в прошлое.