Что-то очень часто стали в последнее время меняться исторические эпохи. После начала СВО в феврале 2022 года мир изменился до неузнаваемости. По итогам событий, которые начали происходить в октябре на Ближнем Востоке, мир тоже может изменится до неузнаваемости - причем очень невыгодным для Запада образом. В западных столицах это очень четко понимают, но ничего не могут поделать, чтобы сломать негативный сценарий.

Израиль не может не начать масштабную наземную операцию в Газе, а в США не могут его не поддержать. Тесный союз с Израилем - это краеугольный камень американской внешней политики, ее основа основ. Но этот курс обрекает главную страну западного мира на конфликт с арабскими и вообще мусульманскими государствами.

Точная степень интенсивности этого конфликта пока не ясна. Но вероятность жесткого сценария растет с каждым днем. По сути Запад оказался в гигантском капкане, и то, сможет ли он из него выбраться, самым прямым и непосредственным образом отразится на ходе украинского кризиса.

Лидер республиканцев в Сенате США Митч Макконелл так оценил текущий геополитический момент в интервью Fox news: "Мы имеем дело с осью зла - Китаем, Россией и Ираном. Это непосредственная угроза Соединенным Штатам... Вы не можете выделить одну часть и сказать, что мы будем иметь дело только с этим. Это все связано".

Точно "не можете выделить только одну часть"? На данный момент, возможно, еще да. Как следует из бюджетных запросов Байдена, Вашингтон считает, что он вполне способен активно действовать на трех геополитических фронтах одновременно: зажимать в угол Китай, продолжать снабжать и вооружать официальный Киев и "подставлять плечо" Израилю. Но ситуация в мире точно не будет статичной. Вполне вероятно, что уже в горизонте ближайших месяцев (или даже недель) расклад будет совсем иным.

Израиль поставил перед собой задачу зачистить сектор Газа. Чисто с военной точки зрения эта задача, вполне вероятно, решаема. Но вот про политическую сторону вопроса этого не скажешь.

Между двумя противниками - движением ХАМАС и Израилем - имеется колоссальная военная асимметрия. В масштабах Ближнего Востока Израиль - это вооруженная до зубов самым современным оружием военная супердержава ХХI века. Хамас - это повстанческое движение из века ХХ. Но слабость палестинцев одновременно является и их сильной стороной.

Вспомним Афганистан, в котором отрицающее современность (и по-прежнему запрещенное и признанное террористическим в России) движение "Талибан" утерло нос американцам. Но в Афганистане американцам было куда отступать. Для того чтобы США вышли из конфликта, в котором они не могли одержать победу, достаточным оказалось принять одно единственное решение о выводе войск.

На Ближнем Востоке все обстоит совсем по-иному. И Израилю отступать некуда. И палестинцам некуда уходить. Что делать с гражданским населением сектора - у Израиля нет и не может быть ответа на этот вопрос. Нет, в теории все понятно: отделить боевиков ХАМАС от "мирных". Первых уничтожить, вторых не трогать. Но некоторые теории совершенно невозможно применить на практике.

Ненависть к Израилю носит в секторе Газа универсальный характер. Проблема является принципиально нерешаемой и будет воспроизводиться на каждом новом витке. Если Израиль ограничится тем, что, с его точки зрения, является "полумерами", через некоторое время ХАМАС нанесет ему новый удар. А если Тель-Авив попытается действовать в секторе Газа по-настоящему радикально (за этим сухим эвфемизмом скрывается даже не море, а океан крови), это спровоцирует вспышку гнева в исламском мире.

И обрушится гнев не только на Израиль, но и на коллективный Запад - и, в первую очередь, на США.

Поддерживать или не поддерживать официальный Киев - это для Вашингтона вопрос выбора. А вот в вопросе поддержки Израиля у Америки выбора нет. У разных президентов США были разные отношения с Тель-Авивом. У кого-то (например, у Обамы) они более прохладные и конфликтные. У кого-то (например, Трампа) они более теплые и близкие. Но это не меняет сути.

В каком-то смысле Израиль можно назвать пятьдесят первым штатом США. И, чтобы этот "пятьдесят первый штат" ни делал в секторе Газа, Америка не бросит его на произвол судьбы - будет вооружать и поддерживать. Это, разумеется, вызовет резко негативную реакцию "арабской улицы" - простого населения региона. Игнорировать эту реакцию союзные США арабские (и не только арабские) режимы будут не в состоянии. Такой игнор может создать угрозу для их выживания.

А Ближний Восток - это не просто какой-то там регион мира. Это альтернативный России источник энергоносителей, который в ходе предыдущей большой схватки Израиля с арабским миром применил против Запада "энергетическое оружие" - перекрыл поставки нефти.

Но тогда у Запада было к кому бежать. Иран был союзником США. Брежневский СССР американским союзником, конечно, не являлся, но при этом был только счастлив начать поставлять на Запад свое "черное золото" в обмен на твердую валюту. А сейчас, как сказал сенатор Макконнелл, и Тегеран, и Москва, это, с американской точки зрения, элементы "оси зла".

Спрашивается: если кризис на Ближнем Востоке пойдет по самому жесткому варианту, много ли лишних ресурсов у Америки останется на Украину? Официальный Киев может в один миг превратиться в балласт, помогать которому будут по остаточному принципу.

Конечно, в Вашингтоне ясно видят опасность и отчаянно ищут способы "пройти между струйками". И давайте будем реалистами: нельзя исключать, что эти способы каким-то образом будут найдены. Ведь их ищут не только в Вашингтоне. При всем своем сочувствии палестинскому народу ключевые государства арабского мира не особо жаждут играть в рамках сценария, задуманного стратегами ХАМАС, и рвать свои отношения с США и Западом.

Давайте поэтому ограничимся консервативным прогнозом. На Ближнем Востоке уже произошли большие потрясения. Но впереди у региона еще более мощное политическое землетрясение. Никто точно не знает, как именно оно будет выглядеть. Но реалистичными являются любые варианты, включая втягивание Ирана в лобовое вооруженное столкновение с Израилем. В начале 2022 года Украина превратилась в геополитический центр мира. В конце 2023 года она рискует превратиться в его геополитическую периферию.