На неделе киргизская платежная система "Элкарт" объявила о прекращении их приема из-за санкций в отношении Национальной системы платежных карт. В конце марта вступило в силу аналогичное решение армянской ArCa. Их примеру могут последовать и национальные платежные системы Таджикистана и Белоруссии из-за угрозы вторичных санкций.

Еще ранее, в феврале, крупнейшие банки Казахстана также приостановили обслуживание карт "Мир".

Есть объективная причина для подобных мер. Отказ принимать российские карты "Мир" связан с давлением США. Это признают и сами наши партнеры, и союзники по постсоветскому пространству.

Более того, отказ национальных платежных систем от обслуживания карт "Мир" был вопросом времени, настойчивости и убедительности наших западных оппонентов. Вопросы взаимодействия с российским банковским сектором были постоянной повесткой в череде многочисленных визитов представителей США и ЕС в страны Центральной Азии. Велась регулярная и системная работа в этом направлении, о чем в свою очередь не могли не предупреждать наши партнеры.

Таким образом, для российской стороны это не было неожиданностью. И каких-то жестких ответных мер или скоропалительных решений со стороны Москвы вряд ли стоит ожидать, несмотря на всю риторику, присутствующую в российских медиа.

Другой вопрос, были ли продуманы ответные шаги и меры на этот случай?

Ведь в свое время и появление платежной системы "Мир", и альтернативных национальных платежных системы в ближнем зарубежье (та же система "Элкарт" в Кыргызстане) были именно контрмерой и ответом на приостановку работы Visa и Mastercard в России в марте 2022 г.

Похоже, что заготовленного ответа или реакции нет, иначе бы не наблюдали несколько растерянной реакции ответственных лиц с разных сторон. Поиск решения, оптимального для интересов экономики России и национальных экономик наших соседей, будет вестись в ручном режиме.

В пользу этой версии говорит и последовавшее заявление главы кабинета министров Киргизии Акылбека Жапарова, который пояснил, что обслуживание карты прекращено временно и у киргизской стороны "есть ряд механизмов и мероприятий для решения проблем, которые пока озвучивать нельзя".

Из очевидного, - пойти тем же путем, только с задействованием уже действительно независимой компании (не связанной с западными юрисдикциями), готовой предоставить программное обеспечение и обслуживание для нового процессингового центра. Подобные технологии имеются у российского Сбербанка. Новое решение, т.е. создание национальной платежной системы, параллельной уже имеющимся, можно сделать единым для всего ЕАЭС (России, Белоруссии, Казахстана, Киргизии и Армении).

Отдельно обозначим на примере Киргизии, что именно западная компания, отвечающая за использование карт "Элкарт" и "Мир", по факту заблокировала работу платежных систем между нашими странами.

По словам Акылбека Жапарова, программное обеспечение Межбанковского процессингового центра (оператор карт "Элкарт" и "Мир" в КР) обслуживает латвийская компания. Она предупредила, что отключит МПЦ, если не прекратится взаимодействие с "Мир".

Глава кабмина во время выступления в местном парламенте также добавил, что в апреле у него будет ряд встреч с западными партнерами, и он постарается им объяснить, что Киргизия "не может полностью прекратить торгово-экономические отношения с Россией, так как она является стратегическим партнером".

Субъективная сторона

Почему при вполне открытой и никем не скрываемой стратегии западных оппонентов российская сторона не реализует собственную контрсанкционную стратегию, - вопрос остается открытым.

Например, наиболее надежным вариантом для осуществления экономического взаимодействия как с непосредственными соседями, так и со странами в рамках ЕАЭС и ОДКБ могло бы стать активное присутствие российского банковского сектора в ближнем зарубежье.

Однако если мы, например, проанализируем инвестиционную зарубежную экспансию Сбербанка, то обнаружим там Австрию, Боснию и Герцеговину, Венгрию, Сербию, Словению, Хорватию, Турцию и другие страны. Но только не постсоветское пространство, хотя у нас один из лучших в мире банковских сервисов.

При этом в той же Киргизии среди 22 работающих в стране банков нет ни одного с российским капиталом. Имелась бы в Киргизии, скажем, дочка российского Сбербанка - "Сбербанк Кыргызстан" со своей разветвленной сетью отделений и банкоматов, проблем было бы на порядок меньше. Санкционные ограничения и угрозы вторичных санкций не были бы столь болезненны для двусторонних отношений.

Наличием разветвленной сети отделений и банкоматов и собственной стратегии работы в ближнем зарубежье пока что может похвастаться только российский ВТБ, с 2000-х годов активно присутствующий в Армении.

Политический момент

Если не общей, то многочисленной реакцией российских СМИ и экспертного сообщества на отказ от обслуживания карт "Мир" стало возмущение и рассуждения о зависимости наших соседей от российской экономики.

И это действительно так.

В той же Киргизии около 30% ВВП - это переводы из России, до 80% товарооборота страны - это российское направление, более миллиона граждан страны являются трудовыми мигрантами в крупных российских городах.

Все это аргумент для нас, и отсюда же обидные обвинения в "попытках усидеть" на двух стульях. Но это не аргумент для национальных элит, сложившихся за годы независимости и находящихся сегодня у власти в постсоветских странах. Даже самых близких для нас, - в случае, когда мы говорим о Белоруссии, или даже обязанных существованием собственной государственности на протяжении всего новейшего времени, - в случае, когда мы говорим об Армении.

Начнем с того, что национальные элиты в лучшем случай нейтральны по отношению к России. Они руководствуются всегда либо своими узкокорпоративными интересами, и в лучшем случае - собственным национальным интересом. Да, это зачастую малый горизонт планирования, но это все же национальный эгоизм, которому объективно нет дела до интересов России.

Политических или общественных сил, сколь-либо устойчиво присутствующих и сколь-либо долго артикулирующих пророссийские интересы (не на словах, а на деле), на постсоветском пространстве просто нет. За исключением спорадических и незначительных локаций (почившего уже Нагорного Карабаха и пока еще существующего Приднестровья). И это вдвойне удивительно, поскольку в той же Киргизии и Казахстане в обществе достаточно распространены пророссийские настроения и сохраняется значительная численность соотечественников и культурное влияние русского языка.

Второй фактор заключается в том, что национальные элиты на постсоветском пространстве неоднородны.

И персональные договоренности Москвы с кем-либо из политических лидеров или групп влияния работают лишь на краткосрочной дистанции. Везде присутствуют четко ориентированные на Запад либо резко негативно относящиеся к России элиты. И они наращивают влияние. Они же, соответственно, в любом виде боятся вторичных западных санкций.

Даже у такого закрытого и автаркичного нашего соседа, как Узбекистан, активы правящей семьи Каримовых, как мы знаем, находились преимущественно в западных странах. Дети национальных элит постсоветских стран также проживают, учатся и строят карьеру зачастую в западных странах. Все это является уязвимыми местами для двусторонних отношений.

Что делать?

Контрсанкционная стратегия России на постсоветском пространстве, кто бы что ни говорил, имеет для нас жизненно важное значение.

Это, действительно, так называемый параллельный или серый импорт, в котором преимущественно задействована китайская сторона при посредничестве государств-соседей. Китайские компании напрямую рисковать зачастую не собираются. А вот в дополнительном доходе заинтересовано любое постсоветское государство. И, в частности, Армения и Киргизия стали значительными хабами экспортно-импортных потоков за последние два года.

Стоит просто посмотреть на формальные экономические показатели. Бизнес в этих странах еще никогда в своей истории не получал столь баснословных доходов.

Кроме постсоветских стран значимым логистическим путем остается Турция.

Однако все понимают, что этот партнер также ненадежен. Поэтому для нас политическая ссора (и, как следствие, сворачивание уже наработанных экономических схем) с любым из наших государств-соседей будет крайне болезненным шагом.

Любая попытка разговора с позиции ультиматумов (например, в Москве звучат предложения за отключение карт "Мир" ввести ограничения на поставки газа в Казахстан и ГСМ - в Киргизию) будет воспринята негативно. Негативно на уровне национальных элит, а далее подхвачена прозападными медиа, переложена на уже отлаженные и имеющие место быть русофобские нарративы и доведена простому населению.

Разговор с позиции силы и собственных национальных интересов был актуален, необходим и возможен в 2000-е годы, после 2014-го года, даже накануне СВО (вспомним миротворческую операцию ОДКБ в Казахстане), - но только не сейчас.

По большому счету, сегодня ничего страшного не случилось. Банки Киргизии, Таджикистана, Узбекистана продолжают работать друг с другом. Более 70-80% переводов мигрантов осуществляет Сбербанк. Да, присутствует комиссия, в сравнении с картами "Мир", но незначительная. Построение новой системы расчетов может занять несколько месяцев.

В то же время текущая ситуация - это очередной тревожный звоночек (сколько же их было всего? не счесть!) о том, что надежных союзников в ближнем зарубежье у нас нет. В Азии, Африке, Латинской Америке - есть настоящие союзники. А вот в зоне нашего непосредственного исторического влияния и присутствия - нет.

Это факт стоит признать и начать наконец работать системно, как это делают наши оппоненты. Лучше поздно, чем никогда.