Центральная Азия остается полем борьбы крупных держав. Заметную роль в ней занимает Китай, который претендует на «особые» отношения с государствами региона. Наряду с интенсивным развитием политических и культурных связей КНР осуществляет и энергичную экономическую экспансию. Кандидат экономических наук Александр Рогожин анализирует ее итоги на примере Узбекистана. Подробнее – в материале Ia-centr.ru.

Экономические цели Китая в Узбекистане

У экономической экспансии Китая в страны Центральной Азии существует сразу несколько мотивов. Во-первых, КНР заинтересована в обеспечении стабильности и опасается возникновения турбулентности в близлежащем регионе. Пекин пытается минимизировать эти угрозы посредством содействия региональному экономическому развитию. В Китае исходят из того, что подобная политика нормализует ситуацию не только в Центральной Азии, но и опосредованно в самом Китае, а именно в пограничном Синьцзян-Уйгурском автономном районе.

Во-вторых, с конца 1990-х – начала 2000-х годов КНР, проходившая этап форсированного промышленного развития и нацеленная на диверсификацию источников импорта ресурсов, стала проявлять повышенную заинтересованность в получении доступа к природным ресурсам Центральной Азии. Этот интерес совпал по времени с обозначившимся в центральноазиатских странах стремлением диверсифицировать экономические связи и экспортные маршруты.

Совпадение интересов Китая и стран региона позволило им расширить взаимодействие, которое, однако, не всегда оказывается взаимовыгодным. 

Пекин традиционно концентрировал свои экономические интересы в Центральной Азии на двух странах – Казахстане и Узбекистане. Применительно к Узбекистану экономические интересы Китая обусловлены емким рынком (Узбекистан – самая населенная страна Центральной Азии с населением свыше 36 миллионов человек. – Прим. Ia-centr.ru), а также высоким экспортным потенциалом по ряду товаров, в которых особо нуждается китайская экономика.

Торговля между Узбекистаном и Китаем

На протяжении нескольких лет Китай неизменно остается важным торговым партнером Узбекистана. По последним доступным данным, в 2021 году его доля в объеме узбекского внешнеторгового оборота составила 17,7 %. Традиционно на торговлю с КНР приходилось 17–20 % общего объема внешней торговли Узбекистана. В допандемийный период годовой объем двусторонней торговли увеличивался в среднем на 30–40 %. В 2022 году оборот взаимной торговли составил 7,5 млрд долларов, и Китай планирует довести его до 10 млрд долларов уже к 2025 году.

Детальный анализ структуры узбекско-китайской торговли крайне затруднен в связи с отсутствием необходимых данных.

В целом значительную часть узбекского экспорта в Китай составляют товары, относимые к стратегическим. В первую очередь это уран и золото, в меньшей степени – хлопок и природный газ. Основу же китайских поставок в Узбекистан составляют машины, оборудование, промышленное сырье и готовые потребительские товары.

Стоит отметить, что за последние 22 года годовой товарооборот узбекско-китайской торговли увеличился в 78,5 раза – с 95,5 млн до 7,5 млрд долларов. Однако суммарно за тот же период экспорт Узбекистана в КНР составил 28,3 млрд долларов, а импорт из КНР – 44,7 млрд.

Таким образом, суммарное отрицательное сальдо для Узбекистана в анализируемый

период составило почти 16,4 млрд долларов. Такие результаты свидетельствуют о том, что узбекско-китайская торговля в гораздо большей степени выгодна Китаю, чем Узбекистану.

Инвестиционное сотрудничество Китая и Узбекистана

В 2021 году статистические ведомства Узбекистана сообщили, что приток инвестиций из Китая составил почти 9 млрд долларов: из этой суммы прямые инвестиции составили всего 2,5 млрд, тогда как приток капитала в форме коммерческих кредитов и займов конкретным компаниям (в основном китайским или совместным с узбекским участием. – Прим. Ia-centr.ru) достигал 6,5 млрд.

В Узбекистане китайские государственные кредиты и займы направляются главным образом на финансирование проектов развития инфраструктуры, включая строительство дорог, тоннелей, ТЭЦ, линий электропередачи и прочих объектов.

Они, как правило, обусловлены выполнением ряда требований китайской стороны: привлечение к проектам компаний-подрядчиков из КНР, материалов, оборудования, рабочей силы. Во многих случаях это связано с тем, что принимающая сторона не располагает необходимыми собственными ресурсами для реализации кредитуемых объектов и не готова принять на себя возможные риски.

В свою очередь, китайские прямые частные инвестиции направляются преимущественно в сферу добычи природных ископаемых и на создание новых производственных мощностей, реже – на их модернизацию, и инвесторы принимают на себя все коммерческие риски.

Наибольший интерес у частных китайских инвесторов вызывают вложения в предприятия нефтегазовой, химической, текстильной, электроэнергетической, угольной отраслей, а также в сельское и водное хозяйство, логистику.

Отношение властей и населения Узбекистана к проникновению китайского капитала в экономику в целом позитивное, что связано с корректировкой китайской инвестиционной политики, направленной на более широкое привлечение местных кадров. Инвестиционное сотрудничество КНР и Узбекистана можно охарактеризовать как взаимовыгодное, поскольку оно охватывает многие отрасли узбекской экономики и ориентировано на вовлечение в него местных партнеров, представляющих весь спектр предприятий – малый, средний и крупный бизнес, как государственный, так и частный.

Источник информации: