Данияр Ашимбаев

В последнее время информационная политика государственных органов сосредоточена на двух ключевых вопросах: опровержении многочисленных фейков и дезавуировании собственных же заявлений.
Первое лишний раз говорит о том, что информационное пространство давно живет своей логикой, а государство за ней не поспевает. Адекватных и эффективных информационных ресурсов у государства немного – преимущественно, ТВ. А вот традиционные СМИ, сайты, социальные сети живут своей жизнью. Те же соцсети захламлены рекламой (в т.ч. мошеннической), гигантским объемом разносортной информации и более-менее регулируются только крупными корпорациями и странами, к юрисдикции которых относятся.

Обилие фейковой информации четко говорит о том, что каналы государственной информационной политики толком не заметны.
Растущий объем информации, клиповость ее подачи и снижение навыков ее критического осмысления создают информационный хаос.
Уровень аналитичности СМИ в целом сильно упал. Количество изданий, предлагающих критическое осмысление той или иной тематики, с каждым годом все меньше и меньше. Конечно, средний читатель больше трех абзацов текста без картинки уже и не осилит, но запрос на адекватное осмысление важных тем существует и, если идти по пути упрощения, то и этот сегмент потребителей информации может быть потерян.
Практически ушли в небытие журналы и газеты. Последние перешли в режим информационных сайтов и втянулись в гонку за лайками. Перечень ресурсов, на которых есть аналитика (без тупой пропаганды или заказных наездов), можно пересчитать по пальцам одной руки.

Говоря о государственной информационной политике нужно отметить, что сегмент государственных СМИ (не считая ТВ) представлен практически только холдингом телерадиокомплекса президента ("Казинформ"), а вот остальные практически выпали. МИОР последние полтора года как инструмент госполитики ушел в астрал. СЦК и прочие структуры, призванные в свое время обеспечивать достоверную и качественную государственную информполитику, тоже где-то растворились. Про местные СМИ вообще промолчим.
При этом, по сути, государственной информационной политикой стала совокупность информационной работы разных государственных органов. И здесь можно отметить два фактора. Прежде всего, бессистемность этой самой работы: информация, если и есть, не дублируется на двух языках и при этом гуляет по множеству каналов – официальных сайтах, страницах в социальных сетях или в релизах, разосланных отдельным СМИ. Найти весь объем хотя бы на официальном ресурсе – практически невозможно.
Во-вторых, руководители министерств и регионов в массе своей особым авторитетом у населения, журналистов и экспертов не пользуются, работать с общественным мнением не умеют, навыками аргументированно отстаивать свою позицию не обладают (про то, что эти вещи надо заранее обдумать, вообще промолчим). В итоге сразу после того или иного заявления начинается серия опровержений: или не так поняли, или не то имели в виду.

Понятно, что необходимость перезагрузки информационной политики наверху осознается, что привело к реорганизации соответствующих подразделений АП и профильного министерства, а заодно и к кадровым изменениям, но надо как-то обучить чиновничество навыкам информационной работы, заставить выйти их из зоны комфорта. В минувшем году президент Токаев перевел отчеты министров и акимов в новый формат – выездной и диалоговый. Акимы с этой задачей более или менее справились (особо можно отметить алматинского градоначальника), а вот для министров это какая-то тяжелая проблема. Не идет у них диалог – ни с населением, ни со СМИ. Обидчивые и ранимые пошли сейчас главы министерств. Я бы предложил для начала ввести практику написания ими еженедельных эссе на тему "как я провел неделю", "что я сделал полезного" и "зачем мы приняли то или иное решение".

Нужно работать и со СМИ, и с населением в плане адекватной подачи и критического восприятия информации. А то вся страна сидит в смартфонах, но полезной информации оттуда особо не получает. Кстати, послание президента, его выступление на Национальном курултае как раз-таки посвящены новой этике, построенной на ценностях знаний.