С этими заботами Туркменистан столкнулся практически с первых дней своей независимости. К моменту распада СССР размеры газовых кладовых Туркменской ССР уже были оценены и о том, что страна располагает одними из крупнейших запасов природного газа в мире стало известно далеко за ее пределами. Во второй половине 1980-х годов Туркменистан ежегодно добывал до 90 млрд куб. м газа при собственных внутренних потребностях в 10-11 млрд куб. м. После 1991 года он являлся вторым после России производителем и экспортером газа на постсоветском пространстве. Однако мало было этими богатствами обладать, следовало ими рационально распорядиться.

После провозглашения независимости объемы продаж туркменского газа снизились в несколько раз, так как Туркменистан был лишен доступа на рынки сбыта. Одной из основных причин этого стала высокая стоимость транспортировки через территорию Узбекистана, Казахстана и России, что делало туркменский газ неконкурентоспособным.

На раннем этапе в качестве потенциальных рынков для экспорта рассматривались соседние государства Центральной Азии и Россия, для которых уже была создана инфраструктура и логистические пути. Но Туркменистан тяготился зависимостью от России, которая практически монополизировала газопровод "Средняя Азия-Центр", устанавливая собственные правила, касающиеся, в том числе, перегоняемого объема и соответствующих тарифов, по которому транспортировался газ с крупнейшего месторождения "Довлетабад" (Марыйский велаят).

Поэтому уже с начала 90-х годов Туркменистан озаботился проблемой диверсификации своих газовых маршрутов и поиска новых потребителей. Решено было начать с иранского направления с последующим выходом в Турцию и далее – в Европу.

Однажды в Америке

Находившаяся в октябре 1994 года в Нью-Йорке для участия в 49-й сессии Генассамблее ООН туркменская делегация во главе с вице-премьером Борисом Шихмурадовым, не теряя времени, начала переговоры по продвижению проекта газопровода Туркменистан-Иран-Турция-Европа с министрами государств-членов Организации экономического сотрудничества (ЭКО): Ирана, Турции, Пакистана, Узбекистана, Казахстана и др., а также с заместителем госсекретаря США по вопросам новых независимых государств Джоном Торнефом. На конференции Совета министров государств-членов ЭКО, проходившей под председательством министра иностранных дел Ирана Али Акбара Велаяти, предложение туркменской стороны поддержать проект газопровода было одобрено. Участники выразили признательность Туркменистану за его инициативы по активизации международного и регионального сотрудничества, служащего интересам всех членов ЭКО.

Соглашение о строительстве трубопровода для поставок туркменского газа в Европу было подписано в апреле 1997 года. Документ подписали официальные представители Министерства нефтегазовой промышленности и минеральных ресурсов Туркменистана, Министерства нефти Исламской Республики Иран (ИРИ) и Министерства энергетики и природных ресурсов Турецкой Республики. В середине мая 1997 года правительства Туркменистана, ИРИ и Турции подписали Меморандум о строительстве газопровода Туркменистан-Иран-Турция-Европа.

В конце 1997 года состоялось открытие первого экспортного газопровода Корпедже (Туркменистан) - Курт-Куи (Иран) протяженностью 200 км - первый этап супер-газопровода Туркменистан-Иран-Турция-Европа. Технико-экономическое обоснование (ТЭО) проекта было разработано французской компанией Sofregas. Протяженность трубопровода должна была составить 3 219 км. Правительство Туркменистана гарантировало поставки по нему в течение 30 лет 28-30 млрд куб. м природного газа с месторождений "Яшлар" и "Довлетабад" (Марыйский велаят), расположенных неподалеку от границы с Ираном. При этом США, которые категорически выступали против строительства нефтепровода Туркменистан-Иран, против газопровода не возражали, так как рассматривали его в качестве элемента долгосрочной политики США в Центральной Азии по расширению своего влияния на Ашхабад и уменьшению влияния России. Однако этот проект из-за недостатка финансовых средств реализован не был, а все внимание было перенесено на новый проект. На этот раз речь пошла о Транскаспийском газопроводе.

Энергетический мост между берегами Каспия

В 1992 году этот маршрут был предложен турецкой компанией Botas. Он предполагал строительство трубопровода по дну Каспийского моря из Туркменистана в Азербайджан и далее в Турцию. Основным поставщиком углеводородов должны были выступить Азербайджан и Туркменистан. Это отвечало интересам западных стран, которые стремились занять лидирующие позиции в освоении каспийских ресурсов и свести к минимуму влияние России в создании новых экспортных трубопроводов.

Запад оказывал политическую поддержку прикаспийским странам, поощряя продвижение трубопроводов, идущих в обход российской территории, подчеркивал доктор политических наук, профессор Российского университета дружбы народов (РУДН) Сергей Жильцов.

Туркменистан активно включился в подготовительную работу. В 1998 году в ходе первого официального визита Сапармурада Ниязова в США был подписан ряд двусторонних документов, направленных на сотрудничество Туркменистана и США в энергетической сфере. В частности, были подписаны Заявление о намерении правительства Туркменистана и правительства США установить двусторонний диалог по вопросам энергетического развития. "Через этот диалог наши две нации помогут содействовать эффективной, мирового уровня нефтегазовой промышленности в Туркменистане и применению международных бизнес- и финансовых ресурсов к этой отрасли, - сказал министр энергетики США Федерико Пенья. - Мы готовы работать с Туркменистаном, чтобы помочь этой стране стать образцом развития энергетики в регионе".

Было также подписано Соглашение о предоставлении правительством США гранта на проведение ТЭО Транскаспийского газопровода Туркменистан-Турция-Европа.

Сапармурад Ниязов (слева) на встрече с Президентом США Биллом Клинтоном в Белом доме, Вашингтон, 4 января 1998 года. Фото: Cynthia Johnson/Getty Images

В своем выступлении на пресс-конференции по окончании переговоров с президентом США Биллом Клинтоном С. Ниязов сказал, что в течение многих поколений монопольный контроль над самыми ценными ресурсами Туркменистана мешал его развитию, что одна сторона контролировала его доступ к мировым рынкам и что Туркменистан решительно настроен на то, чтобы его самые ценные природные ресурсы никогда не подвергались прихотям одного экспортного партнера (несомненно, под этим "алчным партнером" Ниязов подразумевал Россию). "Поэтому Туркменистан принял политику обеспечения множественных маршрутов для экспорта наших нефти и природного газа. В этом контексте Туркменистан будет сотрудничать со всеми дружественными странами для развития Транскаспийского коридора и продвижения других маршрутов экспорта, чтобы ускорить выход нашей очень нужной продукции на рынок, - сказал Ниязов. - Мы просим американские компании внимательно рассмотреть, какие ресурсы они могут предоставить Туркменистану, чтобы помочь нашему народу вступить в 21 век. Мы хотим, чтобы компании оставались в Туркменистане и участвовали в развитии следующего поколения наших граждан и обеспечивали взаимовыгодные экономические отношения". (Позднее, на саммите пятерки лидеров прикаспийских государств в Ашхабаде в 2002 году Владимир Путин говорил, что у России "отсутствует аллергия" на многовариантность маршрутов каспийских энергоносителей - главное, чтобы выбор определялся экономическими критериями без вмешательства политики).

В декабре 1998 года состоялся визит в США вице-премьеров Еллы Курбанмурадова и Батыра Сарджаева, а также министра нефти и газа Реджепбая Аразова, которые провели ряд встреч и мероприятий, в том числе, в Международном валютном фонде, в Агентстве торговли и развития США, в Совете национальной безопасности США, во Всемирном банке, а также приняли участие в Форуме по евразийским транспортным вопросам и конференции "Трубопроводы Каспия: В поисках решений", где говорили об энергетическом потенциале Туркменистана и преимуществах Транскаспийского газопровода.

Проект активно поддерживался США, в том числе, в целях изоляции Ирана. Тем не менее, американцы считали проект не безопасным, прежде всего, с экологической точки зрения. С экономической точки зрения никто не анализировал целесообразность и выгодность подводного варианта газопровода по сравнению с сухопутным с учетом всех факторов, включая строительство дополнительного коридора для поставок газа с восточных месторождений к западным границам Туркменистана, которое было осуществлено в 2015 году и обошлось туркменской казне более, чем 2 млрд долларов.

Камень преткновения - правовой статус Каспия

В начале 1999 года Туркменистан подписал соглашение с американской корпорацией General Electric и строительной компанией Bechtel для исследования вариантов предполагаемого пролегания газопровода, Исследовались также сейсмические особенности данного участка акватории. В том же году Турция, Грузия, Азербайджан и Туркменистан подписали ряд соглашений в области строительства газопроводов. Однако дальнейшее продвижение проекта было приостановлено. При этом Россия, которая, вроде бы, также была заинтересована в строительстве этого газового пути, и Иран, который был принципиально против, так как не предполагал своего участия в данном проекте, сослались на незавершенную процедуру определения правового статуса Каспия и договоренностей о территориальных границах для каждого из 5 прибрежных государств.

Началась новая волна разборок, касающихся принципов разделения водной поверхности. Попутно возникли новые проблемы, связанные с разделением морского дна и принадлежности целого ряда спорных углеводородных месторождений, постепенно вылившиеся в серьезнейший конфликт с переходом на личности между Сапармурадом Ниязовым и президентом Азербайджана Гейдаром Алиевым.

(слева направо) Мохаммад Хатами, Владимир Путин, Сапармурад Ниязов, Нурсултан Назарбаев, Гейдар Алиев - неформальная встреча глав Ирана, России. Туркменистана, Казахстана и Азербайджана в рамках 1-го Каспийского саммита. Ашхабад, 23 апреля 2002 года.

На апрель 2002 года было назначено проведение саммита глав прикаспийских государств, от которого многие наблюдатели ожидали устранения разногласий по правовому статусу Каспийского моря, что позволило бы продолжить работу по строительству Транскаспийского газопровода. Но получилось все ровно наоборот. И виной тому было деструктивное поведение Туркменбаши, который не только публично выражал негативное отношение к президенту Алиеву, например, ему единственному из президентов не было предоставлено возможности встретиться с Ниязовым тет-а-тет. Но, пожалуй, самым возмутительным стало то, что он публично высказал Алиеву свою претензию, мол "делаются разные декларации, потом захватываются территории [месторождений] и ничего не делается, но так же нельзя... Иначе кровью пахнет…"

Эту "крылатую" фразу: "Каспий пахнет кровью" - долго припоминали Ниязову. Но никто, разумеется, и представить себе не мог, что она обретет прямой смысл, спустя ровно 20 лет, когда с акватории Каспийского моря в сторону Украины полетят смертоносные ракеты, а на каспийские побережья Дагестана, Казахстана и Туркменистана будет сотнями выносить тела краснокнижных каспийских нерп, отравленных ядовитым ракетным топливом.

О Транскаспийском газопроводе было забыто вплоть до 2006 года. В марте Ниязов "вспомнил" о нем и заявил о своих намерениях возобновить переговоры. Его желание было поддержано не только Азербайджаном, но и Европейской комиссией в лице еврокомиссара по энергетике Андриса Пиебалгса. Реакция России на возобновление проекта была, мягко говоря, недоброжелательной. Российские чиновники педалировали проблемы, связанные с техническими, правовыми, экологическими и другими рисками, которые может породить реализация Транскаспийского проекта, и уверяли, что эти риски чрезвычайно велики и без политической поддержки инвестора найти будет невозможно.

Евросоюз спешит на помощь

Казна Туркменистана требовала немедленного экспортного пополнения, и после ухода из жизни Ниязова новый президент Курбанкули Бердымухаммедов санкционировал подписание договора между РФ, Казахстаном и Туркменистаном об экспорте газа через так называемый Центральноазиатский газопровод, при этом заявив о продолжении проекта Транскаспия. В декабре 2008 года две известные европейские компании создали совместное предприятие Caspian Energy Company для проведения разведывательных работ по прокладке газопровода через Каспийское море.

В течение последующих 10 лет при непосредственном участии Европейского союза решались конкретные вопросы, касающиеся газовых закупок, транспортировки газа до границ Евросоюза и другие вопросы, вплоть до подключения к этой программе Ирана.

Тем временем Туркменистан испытывал множество проблем с финансированием грандиозных беломраморных новостроек, которые, не прекращая, все планировал и планировал Бердымухаммедов. Он уже был готов, не дожидаясь реализации Транскаспия, продавать газ на границе кому угодно. В то же самое время западным спонсорам не давалось никаких гарантий по заполнению транскаспийской трубы, ограничиваясь лишь политической поддержкой проекта. К тому же и темпы роста добычи газа в Азербайджане оказались значительно ниже прогнозируемых.

Короче говоря, к 2018 году скопилось большое количество нерешенных вопросов. Во-первых, вопрос об источнике заполнения будущего газопровода. Во-вторых, напряженные отношения между Баку и Ашхабадом. В-третьих, проблема высокой сейсмической активности как раз в тех районах Каспийского моря, через которые должен пройти газопровод. В-четвертых, задержка с проведением масштабных технических исследований. И, наконец, еще один фактор, который нельзя было не учитывать, - это планы черноморских государств по увеличению добычи газа на шельфе Черного моря, что могло сделать бессмысленной доставку туркменских ресурсов на европейский рынок. Тем более что, в отличие от китайского направления, куда туркменские углеводороды идут по низким ценам, в Европу Ашхабад хотел бы поставлять ресурсы по мировым ценам.

Несмотря на все это, проект по-прежнему вызывает большой интерес в мире. В Баку и Ашхабаде его рассматривают через призму политики диверсификации маршрутов поставок на внешние рынки. Для ЕС и США Транскаспийский трубопровод - это в первую очередь решение геополитических задач.

После подписания 12 августа 2018 года главами пяти прикаспийских стран "Конвенции о правовом статусе Каспийского моря" ряд проблем со строительством Транскаспийского газопровода был снят, правовые рамки для реализации международных проектов подобного рода были устранены и даже появились желающие поддержать проект финансово. После очередной двусторонней встречи в формате "ЕС-Туркменистан" об этом сообщил президенту Туркменистана глава МИД Рашид Мередов, на что президент заметил, что "теперь для реализации этого востребованного жизнью проекта нужны только согласие сторон-участниц и экологическая экспертиза, отвечающая строгим международным требованиям".

"Очевидно, что Туркмении Транскаспийский газопровод нужен больше, чем Европе, - отмечал 2018 году Михаил Крутихин, ведущий специалист по проблемам мировой нефтегазовой отрасли. - Республика больше не продает газ Ирану, с 2016 года не поставляет его России и сейчас ищет новые экспортные пути. Что касается заявлений Еврокомиссии, для них это просто форма вежливости. Да, возможно, ЕС и готов частично профинансировать проект, но проблема в том, что потребности в газе в Южной и Восточной Европе минимальны, микроскопичны. Они полностью покрываются уже имеющимися и строящимися газопроводами, в частности, газовым коридором из Азербайджана через Грузию, Турцию и дальше в Европу. Туркменский газ просто не найдет там рынка сбыта, к тому же его очень издалека придется гнать. Это одна из главных причин, почему до сих пор не найден инвестор, который согласился бы строить Транскаспийский газопровод".

Президент Туркменистана Курбанкули Бердымухаммедов и Комиссар ЕС по внешним связям Бенита Ферреро-Вальднер. Брюссель, 5 ноября 2007 года.

Подчеркнем, что сказано это было до введения масштабных санкций против РФ и прекращения поставок российского газа в Европу, после чего вопрос о строительстве Транскаспийского газопровода вновь активизировался.

Сегодня ситуация во всем мире в связи с агрессивной войной, которую Россия ведет в Украине, значительно изменилась. Тем не менее, перехода Туркменистана по вопросу строительства Транскаспия из области риторики в практическую плоскость - осуществления хотя бы одного из заявленных ранее "грандиозных" проектов - пока не наблюдается. Об этом свидетельствуют как ежегодные дорогостоящие международные газовые конгрессы и ежегодные форумы "Нефть и газ Туркменистана", так и бесконечные инициативы по диверсификации энергетических потоков, которыми Туркменистан забрасывает Генеральную Ассамблею ООН. В итоге принимаются ничего не значащие резолюции, в основном, чтобы не огорчать г-жу Аксолтан Атаеву, остающуюся постпредом Туркменистана при ООН уже более 28 лет. Можно сказать, она лично стояла у истоков идеи Транскаспийского газопровода в 90-е годы.

Что же будет дальше?

Эти ежегодные конгрессы и конференции с большим количеством гостей, организацией выставок, рассказывающих о достижениях туркменского ТЭК, и обязательных культурных мероприятий, недешево обходились госбюджету, но не давали каких-либо реальных результатов. По словам одного из участников Международного газового конгресса, "такие мероприятия обычно приносят быструю и долгосрочную пользы. В первом случае форум уже помог Туркменистану укрепить имидж страны как крупного игрока на нефтегазовом рынке, рекламировать новые проекты и продвигать уже имеющиеся, и пригласить в страну инвесторов. С пользой долгосрочной торопить события не стоит. Она приходит со временем, когда заключаются крупные контракты".

Что касается контрактов, то с этим-то как раз и возникают большие проблемы. Настолько большие, что Туркменистан в апреле нынешнего года сделал "решающий шаг" - провел, вместо очередного международного газового форума Международный выездной форум по привлечению иностранных инвестиций в нефтегазовую отрасль Туркменистана - и не где-нибудь, а в Дубае (ОАЭ).

В своем приветственном обращении к участникам форума президент Сердар Бердымухаммедов приглашал к сотрудничеству представителей мировых финансовых институтов и международных компаний, а туркменские чиновники, участвовавшие в форуме, на все лады расхваливали геополитические преимущества, политику "открытых дверей", нейтральный статус Туркменистана и богатейшие запасы углеводородов, ждущие транспортировки во все уголки Вселенной.

В данном контексте, безусловно, представляют интерес нынешние позиции ведущих государств, тем или иным путем причастных к судьбе многострадального Транскаспийского газопровода, - позиции, неоднозначные и неоднократно пересматривавшиеся на протяжении всех предыдущих лет.

Прежде всего - это США. На первых порах стрительство Транскаспия было однозначно одобряемо, так как оно исключало участие Ирана и соответствовало общей позиции США по отношению к иранскому режиму. В дальнейшем, в связи с введением антироссийских санкций, прокладка газового пути в Европу в обход РФ также была поддержана Соединенными Штатами на различных уровнях. Причем находятся уже и реальные представители американского истеблишмента, готовые, засучив рукава, лично строить эту трубу.

Одним из них стал бывший посол США в Туркменистане Алан Мастард, соучредитель и сопредседатель энергетического стартапа Trans-Caspian Resources (TCRI). По предложенному TCRI проекту достаточно будет строительства лишь небольшого, приблизительно 77-километрового коннектора, по которому газ из морских скважин на Каспии присоединится к уже существующей инфраструктуре Азербайджана, чтобы затем по турецким газопроводам проследовать далее - в страны Евросоюза.

"Мы предлагаем менее амбициозный проект, чем Транскаспийский газопровод", - сказал, выступая в октябре 2021 года на Международной конференции "Нефть и газ Туркменистана" А.Мастард. Реализация этого проекта, по предварительной оценке, займет около четырех месяцев и потребует инвестиций в размере всего 400 млн долл.

Совсем недавно в интервью азербайджанскому новостному агентству "Тренд" А.Мастард высказал предположение, что Туркменистан мог бы самостоятельно профинансировать этот проект, тем более, что "окно возможностей быстро закрывается". И вице-президент государственной нефтяной компании Азербайджана SOCAR Эльшад Насиров тоже считает, что нельзя терять времени: "Нужно быстрее строить, пока не кончилась углеводородная цивилизация".

Вполне ожидаемо, что тема будущего газопровода Туркменистан-Азербайджан-Турция-Евросоюз будет обсуждена в ходе первого саммита СА+1, который проведет президент США Джозеф Байден в дни работы 78-й сессии Генассамблеи ООН,

Сложнее дело обстоит с Россией, которая давно и принципиально высказывается против Транскаспия и стремления Туркменистана выбрать для своих углеводородов независимый от нее путь выхода в Европу. Чтобы отвлечь Туркменистан от этой затеи, в ход идут излюбленные методы, от прямой угрозы потеснить его на газовом рынке Китая до пропагандистских высказываний о бесперспективности данного проекта.

Россия то пугает призраком бесславно почившего газопровода "Набукко", то возможностью задушить проект с помощью экологических нормативов (в этом Россию с удовольствием поддержит Иран), то заявляет, что "на данный момент нет ни одной структуры, которая бы работала над проектами строительства газопровода по территории Европы" и что "ЕС придется раскошелиться на трубопровод непосредственно по дну Каспия, поскольку шансы на то, что Ашхабад будет строить его на свои деньги, представляются ничтожными - у страны нет ни лишних финансовых средств в таком объеме, ни необходимой для этого экспертизы".

Вероятно, авторы этих "угроз" не слышали о том, что средства, кажется, уже найдены - это инвестиции DFC, JBIC, Saudi-ARAMCO, SOCAR и других финансовых компаний, и что еще "придется проводить кастинг, чьи деньги брать, а чьи - нет".