Мир постоянно меняется – это банальность, но это правда. Людям приятно думать, что эти изменения означают развитие, лишь горстка скептиков и мизантропов считает их деградацией. Например, лет десять назад работники горзеленстроя летом лежали на травке, курили и неспешно о чем-то разговаривали. А сегодня они смотрят в свои смартфоны и молчат. Кто-то скажет – вот она, цифровизация экономики. Кто-то заметит, что люди утрачивают способность говорить.

Вот и наш президент в своем недавнем послании отметил, что человечество вступило в очередную эпоху беспрецедентных вызовов и кардинальных перемен. Ключевое слово здесь – "очередную". Как мы знаем, человечество развивается по спирали. То есть все повторяется, но на новом уровне. И перед Новым Казахстаном в послании президента 2007 года вроде бы ставились те же цели и задачи, что и перед Справедливым Казахстаном в послании 2023 года – развитие обрабатывающей промышленности, демонополизация, конкуренция, привлечение иностранных инвесторов. Даже про атомную энергетику в 2007 году говорили. Но есть и отличия. Во-первых, в феврале 2007 года, когда Нурсултан Назарбаев заявил о том, что мы будем "проводить единую государственную стратегию, направленную на внедрение высоких технологий и поддержку инноваций", первый айфон еще даже не поступил в продажу, а сегодня смартфоны есть у всех. 

Кроме того, Казахстан за это время успел вступить в ВТО, сделать апгрейд Таможенного союза (до ЕАЭС) и Организации исламская конференция (до ОИС), создать Тюркский совет и превратить его в Организацию тюркских государств. То есть мы вроде бы остались сырьевой колонией, но уже со смартфоном в кармане и с членским билетом разных организаций. Сегодня мы планируем вступить в ОЭСР. И лет через десять-двадцать, на новом витке развития мы будем планировать уход от сырьевой экономики уже в качестве члена этой элитной организации. А поручения президента и отчеты правительства будет писать искусственный интеллект.
Еще мы собираемся вступить в БРИКС, который на недавнем саммите в Южной Африке взял курс на расширение. В это объединение, пока не имеющее формального статуса, а потому сравниваемое обычно с такой же неформальной "Большой семеркой" (G7), были приняты Аргентина, Египет, Иран, Объединенные Арабские Эмираты, Саудовская Аравия и Эфиопия.

Многие комментаторы рассматривают список новичков через призму их близости к старым членам. В реальности в отношениях между старыми и новыми членами отношения очень сложные. Например, Иран занимает откровенно антиамериканскую позицию, а Индия – партнер США по блоку Quad и вообще с Америкой дружит. Но при этом Иран – союзник Индии в создании транспортных коридоров, конкурирующих с китайскими. Аргентина прошла в БРИКС благодаря Бразилии, однако Китай – крупнейший инвестор и торговый партнер Аргентины. Торговый оборот в 2022 году составил 25 млрд. долларов, из них 17,5 млрд. – импорт из Китая, за который в этом году Аргентина начала платить в юанях. Впрочем, к расчетам в юанях понемногу переходят все страны БРИКС. Кстати, после президентских выборов Аргентина может поменять свою внешнюю политику и даже выйти из БРИКС. Но вот стать независимой от китайского импорта у нее вряд ли получится.

Западные политики и эксперты часто описывают БРИКС как группу стран, которые не могут прийти к консенсусу относительно того, за что они выступают, зато едины в понимании того, что им не нравится и с чем они готовы бороться. А не нравятся членам БРИКС те правила, которые придумываются в Вашингтоне и Брюсселе, а затем навязываются всему миру в качестве универсальных. Иначе говоря, БРИКС – это дружба против Запада. В США и ЕС указывают на отсутствие позитивной платформы для союза, однако не без грусти признают, что желающих встать на незападную платформу БРИКС с каждым годом все больше. Словом, это объединение быстро превращается в институт глобального управления, такой же, как G7.

Стоит отметить, что БРИКС усиливает свое влияние в рамках "Большой двадцатки", насколько – это мы вскоре увидим на саммите в Нью-Дели. Вслед за Индией пост председателя G20 будут последовательно занимать Бразилия и ЮАР. Их принято считать самыми прозападными в группе БРИКС. Вряд ли Владимир Путин будет лично приезжать на саммиты в эти страны, но вопрос об исключении России из "двадцатки" в ближайшие три года даже подниматься не будет. При этом группа членов БРИКС в G20 вырастет за счет КСА и Аргентины.
Чем БРИКС может быть полезен Казахстану? Во-первых, несмотря на отсутствие внутреннего единства, у этой группы есть общий набор принципов, норм и правил, которые они декларируют. На практике они от этих принципов отступают, но изредка и ненадолго. Так вот, эти принципы, нормы и правила изложены во Второй Йоханнесбургской декларации и они в целом совпадают с тем, о чем в последние годы говорили президенты Казахстана.

Выступая в апреле этого года на расширенном совещании по вопросам социально-экономического развития страны, Касым-Жомарт Токаев сказал: "Нам нужны новые пути обеспечения национальной безопасности. Для этого соответствующая стратегия должна быть пересмотрена в соответствии с потребностями времени. Концепция внешней политики также должна быть обновлена. Этот документ был принят в совершенно иной геополитической ситуации. Сейчас многое изменилось. То есть поддержание внутренней безопасности, укрепление обороноспособности, повышение международного авторитета Казахстана и всего Центрально-Азиатского региона должны быть в центре внимания".

Поскольку в БРИКС все решения (и все документы) принимаются консенсусом, политические взгляды блока можно назвать многовекторными. Декларацию последнего саммита БРИКС можно взять за основу при подготовке нашей новой концепции внешней политики. В ней нет ничего антизападного, нет ничего антироссийского или антикитайского. Само слово "запад" употребляется лишь в словосочетании "Западная Сахара". Против чего выступает БРИКС? Против "торговых барьеров, в том числе под предлогом борьбы с изменением климата, устанавливаемых развитыми странами". Чем обеспокоен БРИКС? "Растущим уровнем и сложностью использования ИКТ в преступных целях". Про войну на Украине сказано так: "Мы вновь обозначили свои национальные позиции в отношении ситуации на Украине и вокруг нее". Так что в сфере политики у БРИКС все очень осторожно и взвешенно, все как мы любим.
В 2020 году была принята Стратегия экономического партнерства БРИКС до 2025 года. Она состоит из трех блоков: 1) торговля, инвестиции, малый и средний бизнес; 2) цифровая экономика; 3) устойчивое развитие, экология, энергетика, инфраструктура, продовольствие. Нетрудно заметить, что Казахстан в эту стратегию идеально вписывается. Нам есть, что предложить и есть, что попросить. Разумеется, доступ к Новому банку развития тоже был бы для нас нелишним, тем более, что их приоритеты совпадают с нашими.

Конечно, практически с каждым значимым для нас членом БРИКС у Казахстана уже созданы отдельные форматы сотрудничества – от глубокой интеграции с Россией в ЕАЭС, "сопряжения" с китайской Инициативой пояса и пути до диалога в формате "Центральная Азия + 1" с Индией, КСА и ОАЭ. Но БРИКС – это нечто большее, это принадлежность к группе друзей и единомышленников. А чем больше друзей, тем лучше. Касым-Жомарт Токаев в своем выступлении на саммите предложил усилить сотрудничество между объединением БРИКС и Шанхайской организацией сотрудничества, где Казахстан сегодня председатель. Поскольку членами ШОС и БРИКС являются одни и те же страны, неудивительно, что позиции этих двух объединений по многим вопросам совпадают. Например, нельзя не заметить совпадения текстов Нью-Делийской декларации ШОС и II Йоханнесбургской декларации БРИКС в части, касающейся информационно-коммуникационных технологий. Подходы к продовольственной безопасности у ШОС и БРИКС тоже совпадают.
Нам кажется, что вполне уместно будет поставить вопрос о сотрудничестве между БРИКС и СВМДА (Совещанием по взаимодействию и мерам доверия в Азии). Во-первых, у Совещания есть экономическое измерение, приоритеты которого совпадают с приоритетами БРИКС. Там те же инвестиции, энергетика, МСБ и транспортные коридоры. Во-вторых, многие из членов БРИКС являются также членами СВМДА. В-третьих, СВМДА – это институт кооперативной безопасности, делающий ставку не на отражение внешней агрессии, а на сотрудничество. Для очень разных стран, объединяющихся в БРИКС, большой практический опыт и институциональные возможности СВМДА были бы явно нелишними. Наконец, у Совещания уже налажено взаимодействие с ШОС. Наверное, есть смысл поддержать Россию, к которой перешло председательство в БРИКС, в ее желании подключить к сотрудничеству ЕАЭС.
Форматы сотрудничества БРИКС, ЕАЭС, СВМДА и ШОС можно проработать на уровне экспертов и секретариатов организаций. А вот совместный саммит хорошо было бы провести в Астане. Пусть он станет торжеством глобальной многовекторности. Можно генсека ООН пригласить. Принять декларацию "О мировом единстве за справедливый мир и согласие", в которой была бы упомянута китайская Инициатива глобальной безопасности, а также мирные инициативы всех других участников. Словом, не бывает бесполезных организаций, в каждой можно найти что-то хорошее.
Вот только диверсификацией экономики, технологическим развитием и ремонтом сетей нам придется заниматься самим.