«ВЭС 24» решил подвергнуть критическому анализу известный лозунг президента Турции, эффектно произнесенный им в 2019 году, «моя мечта – появление шести государств и одной нации». Понятно (нет), что имел в виду турецкий лидер, но мы рассмотрим этот слоган в контексте участия в пантюркистском проекте крупнейшей страны Центральной Азии – Казахстана.

Одна нация, шесть государств – политический оксюморон

Читатель может спросить, почему мы обращаемся к высказыванию, которому по меркам современного информационного общества сто лет в обед. Мы ответим. Причин две: первое, Турция достаточно серьезно относится к своему туранскому детищу и будет гнать свой вектор и дальше; второе, нас заинтересовал двойной смысл этой фразы Эрдогана, в которой он, вероятно, сказал больше, чем хотел.

Об активности Турции в регионе говорит многое. Это и политическое, и военно-политическое, и экономическое (в меньшей степени), и культурное влияние. Последнее реализуется через учреждения Фонда Маариф, о котором мы уже многократно писали. Казахстан, как наиболее крупное и влиятельное государство региона, находится в зоне особого влияния турецких стратегов, и именно в Турции нашли приют самые радикальные представители казахстанской оппозиции, многие из которых совершенно не скрывают своих целей – сменить политическую власть в республике на более соответствующую духу и букве идеи о великом Туране.

Что же на самом деле означает мечта Эрдогана об одной нации и шести государствах? Давайте разберемся. Любой социолог, политолог и даже антрополог вам скажет, что нация – это понятие, в отличие от органического этноса, вполне механистическое. Иначе говоря, нация – это в какой-то степени искусственный конструкт, появляющийся на исторической арене вместе с централизованными государствами, которые в политологии так и называются – «национальные государства». Таким образом, нация всегда подразумевает политические границы. Если этнос – категория внеюридическая, а скорее, культурологическая, то нация вполне себе юридическое. Зафиксируем это в блокнотике. Нация, например, может потребовать права на самоопределение (все понимают, о чем мы) и, выступая в качестве субъекта международных отношений, запросить, скажем, размежевания с иным политическим субъектом. Иногда (и часто) с помощью военной силы. А тут и до ООН недалеко.

Да, нам могут возразить, что государств, населенных этнически близкими (и даже очень близкими) народами хватает, например, Австрия и ФРГ. И там, и там немцы. Однако давайте вспомним, чем закончилось это «национальное родство» для Австрии в 1938. Как вам такие параллели? Признаем, весьма и весьма натянутые, но если задуматься… Кто-то скажет, так ведь австрийцы в массе своей радовались аншлюсу. Формально да, а фактически начиналась самая кровавая война в истории человечества.

Итак, нация не может распространяться на 6 государств. Нация как политический феномен может существовать только в рамках унитарных границ и управляться из одного политического центра. Мы, разумеется, не говорим о национальных диаспорах и общинах. Таким образом, если Эрдоган строит одну нацию, если казахстанцы, кыргызы, узбеки, туркмены - это суть турки (турецкий язык не знает различения на турок и тюрок), тогда о каком национальном суверенитете мы говорим? Кто-нибудь ответит из Астаны? Кто является сувереном турок как нации? Вы пока подумайте, а мы перейдем к другому вопросу.

Все будет Турцией

Мы – и не только мы – много раз писали уже, что турецкие амбиции в регионе, скажем так, нервируют местных игроков: Россию, Китай, Иран (Армению уже ничто не волнует, ибо ее политическая субъектность под большим вопросом). Шутка ли, Туран получается какой-то несоразмерно огромный. Тут вам и Азербайджан, и Центральная Азия, а местами и Ближний Восток. А нервы, товарищи, это штука такая: здесь не так поняли, здесь закусились, здесь конфликт, раскрученный извне, получает свою логику развития – и что? Кого Эрдоган бросит в бой – и фигурально, и буквально выражаясь? Есть подозрение, что бойцами окажутся именно те турки , которые не турки, а казахи или кыргызы, но которых турками высочайшим решением нового турецкого султана назначили. Мы, конечно, и сгущаем, и отчасти примитивизируем модели, но нам важно показать суть.

Если учесть тот факт, что за величием туранского проекта отчетливо видны рыжие уши английской лисы, то замес потенциально вообще может получиться сказочным. Конечно, Эрдоган мужчина обаятельный и харизматичный. Приятно, когда он называет вас «другом и братом» (нация-то одна), но мы напомним, что были времена, когда президент Турции называл дорогим братом Башара Асада. Много воды и крови утекло с тех пор.

Источник информации