В странах Запада большинство законопроектов инициируют их парламенты. В соседней России в прошлом году Госдума приняла на рассмотрение 197 законопроектов, разработанных самими депутатами, - это 30 процентов от общего их числа (еще 390 внесло правительство, 29 – глава государства). У нас же в Казахстане законы по инициативе парламентариев принимаются крайне редко. С чем это связано – с тем, что «наверху» их ограничивают в этом плане, или же им самим так удобно? Есть ли необходимость в повышении законотворческой активности депутатов? Что для этого нужно? Слово экспертам.

Амиржан Косанов, экс-кандидат в президенты РК:

«Парламент по понятиям, а не по законам!»

- Степень и результативность законотворческой деятельности депутатов, как и их общая политическая активность, конечно, в первую очередь, зависят… от самих депутатов. Так, по крайней мере, должно быть в идеале. Но наши суровые реалии вносят существенные поправки в это правило. Они касаются следующих моментов.

Во-первых, у нас нет реальной, нерегулируемой сверху (в данном случае администрацией президента) многопартийности, при которой партии имели бы возможность без согласования с действующей властью инициировать собственные законопроекты. Поэтому и нет ожидаемой обществом после 30-летнего застоя активности со стороны политических объединений, вошедших в парламент. Всё срежиссировано сверху: всяк сверчок знай свой шесток. В этом смысле у нас парламент… по понятиям (известно каким!), а не по законам!

Во-вторых, транзитный (я имею в виду от Назарбаева к Токаеву) период позволял даже правящей партии выдвигать довольно привлекательные для электората законодательные инициативы, которые ранее могли предлагать только оппозиционно настроенные силы. Например, столь востребованный обществом и временем законопроект о возврате незаконно выведенных из страны средств. То есть, «Аманат» пока может «на костях» Назарбаева и времени его правления пожинать плоды транзитного периода.

В-третьих, известно, что без положительной визы со стороны правительства любой законопроект практически обречен. А у нашего кабинета министров всегда найдётся тысяча и одна причина (и не только связанная с финансами!) заблокировать любое «законодвижение», неугодное «верхам». И потому мы не видим появления в парламенте столь востребованных обществом, но нежелательных для действующей власти законопроектов.

В-четвертых, есть, конечно, депутаты-одномандатники, которые могли бы без оглядки на внутрипартийную иерархию и дисциплину выдвигать свои законодательные инициативы. Но ведь все мы прекрасно понимаем, как и на каких условиях они прошли в парламент: вся избирательная система сосредоточена в руках исполнительной власти, поэтому чужие туда не проходят. И, плывя в общем законотворческом течении, эти счастливые обладатели заветных мандатов выполняют свою часть обязательств перед теми, кто впустил их в Мажилис.

К тому же сама работа над конкретными законопроектами требует специальных знаний и соответствующей подготовки: здесь популизму и хайпожорству не место. Увы, но уровень образованности и компетенций многих депутатов оставляет желать лучшего. Это как в известной басне: а вы, друзья, как ни садитесь, все в музыканты (точнее, в законотворцы) не годитесь!

Асель Серикова, журналист:

«Мажилисмены сами загнали себя в узкий коридор возможностей»

- Наши парламентарии, безусловно, уступают своим западным и российским коллегам в плане реализации права на законодательную инициативу. По статистике, из 410 законопроектов, принятых Мажилисом за последние пять лет, только 60 были предложены депутатами. Это менее 15 процентов от общего количества. Такие данные приводят аналитики мониторингового агентства Energyprom.kz . И здесь, на мой взгляд, есть причины как объективного, так и субъективного характера.

К числу первых можно отнести отсутствие у большинства депутатов парламента РК стратегического видения того, на каком этапе сейчас находится наша страна и к каким горизонтам движется. Это видение наши мажилисмены подменили образом будущего, предложенным главой государства и правительством, и поэтому они пытаются существовать исключительно в парадигме президентских инициатив и начатых им масштабных реформ в разных сферах жизни. Более того, всё, что выходит за эти рамки, воспринимается внутренним цензором обладателей депутатских мандатов в штыки, поскольку срабатывает инстинкт самосохранения, который даёт им понять, что вне сложившейся системы политических координат они могут оказаться не у дел.

При таком раскладе какое-то альтернативное видение перспектив развития страны, которое могло бы найти отражение в конкретных законодательных инициативах парламентариев, никак не вписывается в контекст понимания ими содержания своей профессиональной деятельности. Иначе говоря, мажилисмены априори загнали себя в достаточно узкий коридор возможностей и в обозримом будущем расширять его явно не собираются, хотя при этом дружно декларируют поддержку озвученного главой государства нарратива о сильном президенте и влиятельном парламенте. К тому же дополнить новыми смыслами президентские инициативы они, в принципе, не в состоянии. И это уже фактор из категории субъективных.

Увы, но зачастую полновесно воспользоваться правом законодательной инициативы нашим депутатам мешает их излишняя поверхностность, если хотите, легковесность, а также отсутствие соответствующих компетенций, необходимых для серьезного и вдумчивого подхода к разработке предложений, которые, будучи сформулированными в виде законопректов, а затем законов, могли бы сыграть важную роль. Не секрет, что многие мажилисмены оказались в парламенте, мягко говоря, не по заслугам. Это касается как одномандатников, так и представителей политических партий, которые в фундамент своей карьеры изначально закладывали вовсе не высокий КПД и собственную полезность на ниве законотворчества – они планировали под громогласные лозунги «Всё для народа» занять тепленькие места и не отягощать себя излишней активностью. И таких депутатов предостаточно. Для них куда важнее встать в позу по причине плохого знания государственного языка каким-нибудь министром и за счёт достигнутого спецэффекта прослыть «народным героем», чем сутками напролёт корпеть над законами, пытаясь понять, какие в них можно и нужно внести изменения и дополнения, чтобы они приносили больше пользы и стране, и гражданам.

Выборы в Мажилис, проводившиеся в этом году по новым правилам, безусловно, поспособствовали демократизации самой процедуры формирования нижней палаты парламента. Но вот повышения уровня профессионализма её депутатского состава они явно не спровоцировали. Впрочем, это ещё полбеды – во все времена в парламенте была представлена самая разношерстная публика. Но одно дело, когда её телодвижения имеют в своей основе серьёзное экспертное сопровождение, и совсем другое, когда депутаты самостоятельно пытаются городить огород. На примере законопроекта Сарыма-Закиевой, пытавшихся весьма нестандартными способами защитить детей от кибербуллинга, мы прекрасно знаем, к каким это приводит результатам.

При таких раскладах низкий уровень законотворческой активности со стороны депутатов не выглядит чем-то плохим – как говорится, меньше вреда будет. Повышать его имеет смысл только при условии тесного сотрудничества мажилисменов с экспертным сообществом или с профильными НПО. И вариантов «коллаборации» в этом плане масса. Только вот интересны ли они нынешним парламентариям, на которых давит инстинкт самосохранения, усугубленный в том числе и опытом их предшественников, – большой и жирный вопрос.

Источник информации