Но дело в том, что в по-настоящему действенной антикоррупционной государственной системе управления, силовики должны занимать самый последний рубеж обороны, чтобы разоблачить и схватить хитроумного, но все же немногочисленного коррупционера, который до этого преодолел все воздвигнутые на его преступном пути экономические, организационные и правовые барьеры. А у нас в стране с этими барьерами беда — бери не хочу. Как сказал один из бывших: не ворует разве что самый ленивый или глупый (может быть и не точная цитата, но по смыслу где-то так).

Недавно мне на глаза попалась одна заметка из вестника налоговой службы. Там говорится, что повсюду теневая экономика, никто налоги платить не хочет, и в качестве примера приводятся швейные цеха, где работают десятки человек, а отчеты сдают на единицы. По словам автора, об этой ситуации знают только участковые налоговые инспекторы, которые покрывают нарушения. Он предлагает устраивать групповые рейды с привлечением милиции, а также сетует на то, что депутаты в своих корыстных интересах законодательно ограничивают количество проверок.

Давайте разберем эту ситуацию. С точки зрения коррупционной составляющей, ситуация пока «умеренная»: взятки со швейников берет только один местный инспектор. Размер взяток, наверное, скромный, как «со своих». С точки зрения государственных интересов, ситуация, на мой взгляд, также удовлетворительная. Десятки людей заняты работой, кормят свои семьи. Так как швейная продукция в основном идет на экспорт, стране поступает валюта, улучшается внешнеторговый баланс. Маленькая ложка дегтя заключается в том, что не платятся в полной мере налоги и социальные отчисления.

Предположим теперь, что «сигнал услышан», и теперь в рейд по цехам отправляется уже целая группа: старший инспектор, просто инспектор и сотрудник БЭП. Я почти уверен, что цех начнет платить налоги на шесть человек вместо прежних трех (при фактической занятости 30) и взятки уже трем «борцам с теневой экономикой». В результате, уровень коррупции возрастет в три раза, а полученные дополнительные налоги не покроют зарплату двух новых госслужащих. Это в лучшем случае, в худшем - цех закроется, так как, если платить все налоги (в Кыргызстане уровень налогового бремени в легкой промышленности находится на уровне 100 процентов себестоимости), что-то производить в нашей стране будет просто себе в убыток.

В чем корень проблемы? В том, что между налогоплательщиком и госказной стоит налоговый инспектор - человек, с его человеческими слабостями. Государство своему чиновнику полностью доверилось, у него карт-бланш, он может казнить и миловать. Захочет — обложит по полной, захочет — чуть-чуть, а может и совсем не заметить. (По этой же теме: на днях по ТВ показывали репортаж об опытном внедрении в ГАИ новых технологий: инспектор с планшетом и кассовой машинкой фиксирует нарушение и прямо на месте выбивает чек. Его начальник комментирует, что таким образом исключается непосредственный контакт между инспектором и водителем, как будто показанный инспектор - не человек, а робот. А если серьезно, то подобные нововведения просто дискредитируют новые технологии в борьбе с коррупцией.)

Какое решения этой проблемы можно предложить? Поставить еще одного человека, чтобы контролировать тех трех? Примерно так мы и поступаем (потом нужен будет контролер над контролерами). Хотя, чтобы начать системно решать проблему в масштабах страны, нужно, в первую очередь, кардинально снизить уровень налогового бремени, и именно для отраслей с высокой долей добавленной стоимости (Одни и те же ставки налогов и социальных отчислений могут быть приемлемы для горнодобывающих предприятий, но совершенно неподъемны для той же легкой промышленности.) При этом какого-то значительного снижения поступлений в бюджет не будет, так как все равно мало кто из этих предприятий платит налоги в полном размере.

Во-вторых, заменить или же вообще убрать налоги, администрирование которых сопряжено с большими трудностями и/или высокими коррупционными рисками. Например, в нашем случае со швейниками: если учесть, что большая часть продукции отправится на экспорт, может быть, целесообразней облагать ее при пересечении границы? В стране сотни швейных цехов, но в то же время считанные пограничные переходы, оборудовать которые по последнему слову техники государству вполне по плечу. Удивительно, что имея такие замечательные природные фискальные условия в виде гор, рек, каналов (например на границе с Китаем протяженностью более 1 тыс. км есть только две точки, благоприятные для коммерческой перевозки грузов), мы старательно имитируем налоговые законодательства равнинных государств.

Продукцию, оставшуюся для внутреннего потребления, можно, при необходимости, облагать в составе единого налога на торговые площади. В этом случае, например, собственники торговых площадей платили бы единый налог и сами распределяли его бремя между поставщиками товаров и арендаторами. Мы же вновь и вновь с помощью ККМ (уж теперь то самых «умных», таких как нужно!) пытаемся облагать товарооборот. Хотя, в то время, как с легкостью взламываются банки, партии, правительства, возлагать на них серьезные надежды было бы крайне наивно. Среди айтишников очень популярна специализация по ККМ.

По такому же принципу «засады в узком ущелье» на таможне можно изымать почти все налоги и сборы на импортные товары (включая разнообразные взносы и акцизы). Сейчас картина такая: таможня на границе забирает свои платежи, потом налоговая служба отслеживает нужные платежи оптовика, потом на складах и рынках облагают мелких оптовиков, потом дело доходит до розничных торговцев. И на каждом этапе происходит тот самый «непосредственный контакт» чиновника с налогоплательщиком. Зачем государству вся эта морока с армией налоговиков, бесконечные эпопеи с ККМ и поддельными акцизными марками, тем более, что подавляющая часть товаров внутреннего потребления приходит из-за границы? Чем проще процедуры и меньше штат государственных чиновников, тем меньше и беднее питательная среда для разных коррупционных схем и отдельных злоупотреблений.

Или, например, производство и реализация спиртного: в стране всего десяток производителей и тысячи торговых точек — вот где раздолье для теневой экономики и коррупционеров, которые паразитируют на ней. Напрашивается решение изымать все спиртные налоги сразу у производителя, но если у нас не получается установить беспристрастные системы контроля на водочных заводах, давайте тогда найдем хоть одного честного человека, посадим его на спиртовой завод и все налоги на водку накрутим на спирт. Правда, попутно нужно будет запретить другим производить или ввозить спирт из-за рубежа.

Таким образом, уже на этих простейших примерах становится ясно, что без основательного перелопачивания всей налоговой и таможенной системы с «кыргызской» спецификой, невозможно построение прозрачной и чистой экономики, по сути своей не приемлющей коррупции. Но экономические методы построения антикоррупционных барьеров работают не только в экономике.

Недавно прошла хорошая новость, что из структуры Госрегистра выделяется отдельное госпредприятие, которое возьмет на себя все платные услуги. Это действительно сильный удар по злоупотреблениям, когда госслужащих отлучают от оказания платных услуг. Но, на мой взгляд, было бы еще лучше, если бы платными услугами Госрегистра разрешили заниматься также частным структурам. В конкурентной среде возросло бы качество и скорость, а цены снизились.

Также можно разрешить частным лицам фиксировать различные нарушения общественного порядка. Например, кто-то сфотографировал как выкидывают мусор в неположенном месте, и если он сможет идентифицировать нарушителя (что с внедрением «Умного города» станет проще) и подать в суд, то получает свою долю (до 100% от штрафа — ведь чистота и порядок важнее таких бюджетных доходов). А если мы позволим частным структурам фиксировать еще и нарушения на дорогах, запретив при этом гаишникам штрафовать участников дорожного движения? Так как частники более активны и инициативны, на первых порах будет масса недовольных и конфликтов, но при четкой работе судов ситуация стабилизируется, количество нарушений на дорогах резко уменьшится, а у гаишников не будет возможности брать взятки.

Это все только некоторые экономические методы предотвращения коррупции. А как насчет организационных и правовых мер? Например, в чем кроется природа злоупотреблений местной власти, скажем, главы айыл окмоту? На мой взгляд, дело в том, что на уровне села в большинстве случаев не работает принцип разделения власти: в руках главы находится и исполнительная, и судебная, и законодательная (если депутаты - марионетки). В то же время, в распорядке дел типичного главы большинство именно судебных вопросов (соседи ограду передвинули, не разрешают скот выпасать, улицу перекопали и т. д.). Прям как из учебников по истории, где говорится, что бии или манапы осуществляли на своей территории административные и судебные полномочия.

Если мы введем на уровне айыл окмоту должность судьи (в вестернах в городке на 10 жителей есть свой судья) и передадим функции приставов участковому милиционеру, то можно разгрузить главу, и в первую очередь, от излишних полномочий. При этом мы убиваем сразу двух зайцев: освобождаем главу айыл окмоту от соблазнов, а во-вторых, можно таким путем повысить правовую защищенность наших граждан, пресечь произвол не только местных властей, но даже районных судей. Сельский же судья в условиях прозрачной народной среды не будет обладать такими возможностями, чтобы злоупотреблять властью.

Выше приведены всего несколько фрагментов возможного системного «несилового» решения отдельных задач, связанных с коррупцией, и при этом они могут оказаться не единственно правильными (или не очень правильными) и действенными, но безусловно верно то, что нельзя решать эту проблему кавалерийскими наскоками, месячниками или другими временными компаниями. Чем больше мы с ней так боремся, тем больше проигрываем. Вся система государственного управления должна быть выстроена таким образом, чтобы иметь антикоррупционный иммунитет и не допускать даже возможности систематических злоупотреблений.

Улан Кыдыралиев