Сталинградской Победе – 80. Великий город в цветах. Марши военных оркестров. В небе полыхают салюты. Поминальные молебны в церквях. Радостные тосты в застольях. Прекрасна снежная сталинградская степь. Волшебно сверкает на Волге лед. Мамаев курган воздел над миром победный меч.

Но почему вдруг выступила кровь на солдатских могилах, волжская прорубь наполнилась кровью, под хутором Бабурки дрогнула могила, где лежит мой погибший под Сталинградом отец? Почему зашевелились, загудели кости миллионов героев? Почему задышал паром и исполнился криком рот великанши, воздевшей огненный меч? Почему Луна стала багровой, как рана? От какого трясения содрогается твердь континентов?

Немецкие "Леопарды" с крестами сходят с военных конвейеров, на платформах пересекают Европу, начинают месить гусеницами украинскую землю, движутся к линии фронта. Танк двадцать первого века. Непробиваемая толща брони, лазерная точность прицелов, сокрушительная буря снарядов. Совершенная машина убийства, чудо двадцать первого века. И только крест, начертанный на броне, все тот же - белесый, мучнистый, тевтонский, беспощадный, ползущий на восток.

Жуткая мистерия воскрешения мертвой истории. Когда снаряд "Леопарда" разорвется в русском окопе под Одессой или Херсоном, когда он растерзает русское тело, тогда случится чудовищное воскрешение истории. Как кости усопших одеваются плотью и встают из могил, так усопшее время встает из могилы истории, продолжая свой прерванный и остановленный путь.

Немецкий танк "Леопард" своим сатанинским прыжком перепрыгнул Нюрнбергский процесс, акт капитуляции в Потсдаме, парад Победы в Москве, и Третий рейх восстал из пепла. Обугленные кости Гитлера вновь превратились в орущего фюрера, загорелись ночные свастики факельных шествий, "Юнкерсы" засыпали бомбами Киев и Минск, танки с крестами поползли к Волоколамску и Истре, через Сальские степи устремились к Сталинграду. И вся чудовищная мощь Третьего рейха с Кейтелем, Гиммлером, печами Освенцима, с планом "Ост", обрекающим русских на истребление, - все это стало явью, двинулось на Россию, охваченную пожарами, казнями, руинами храмов. Германия скинула бабьи одежды Меркель, цивильный сюртук Олафа Шольца и вновь надела черный мундир СС с серебряными руническими молниями, с Железным крестом, которым снова кроваво крестит русские земли.

Но нет, этим танкам не пройти по московской брусчатке. Вновь загрохочут репродукторы с голосом Молотова. Как буря, взметнется песня "Священная война". Панфиловцы со связками гранат лягут под танки с крестами. "Катюши" вспорют осеннее московское небо. Дом Павлова загремит своим неумолчным пулеметом. Симонов напишет стихи о желтых дождях. Шостакович сыграет свою Седьмую симфонию в осажденном Ленинграде. Эренбург скажет "Убей немца". Мой отец в составе штрафного батальона побежит в атаку под Бабурками. Пройдут по московским улицам пленные немецкие генералы. Поднимется на Мавзолей Иосиф Сталин, глядя на ворохи поверженных фашистских знамен. И русский танк со звездой встанет на Одере. Кровопускание XX века, остановленное Победой 1945 года, вновь грозно и жутко воскресает на фронтах Украины, где совершается жуткая мистерия XXI века.

России вновь с роковой неизбежностью приходится принимать на себя тьму мира, превращая ее в свет. Это вековечное превращение тьмы в свет дается России несметными жертвами, надрывными трудами, божественными озарениями, водопадами слез. Так было на Чудском озере у Вороньего камня. Так было под Псковом, когда русский снаряд отогнал бронепоезд кайзера. Так было под Москвой и Сталинградом, куда с небес спустился Господь в солдатской телогрейке и шел с мосинской винтовкой в атаку на немецкие танки, и танки превращались в горы горящей брони.

"Леопарды", вы будет взорваны русскими истребителями танков. Ваши черные стальные кости расплавятся в русских мартенах. Ваши кельтские кресты, что так грозно белеют на броне ваших танковых башен, эти кресты до горизонта усеют ваши могилы.

Сталинград, ты велик, ты - русская галактика, русский храм, где 80 лет назад вместе с русским народом отслужил молебен Христос.

Мистерия воскрешенной истории. Мистерия воскрешенной Победы.

Александр Проханов