В самом начале 2023 года президент Туркменистана Сердар Бердымухамедов посетил Китай. Значимое место в повестке переговоров заняло экономическое сотрудничество, особенно в газово-энергетической сфере. Важным аспектом в нем остается проект строительства новой линии – ветки "Д" газопровода #ЦентральнаяАзия – Китай. О перспективах ее строительства и том, какие тренды определяют его динамику, Ia-centr.ru рассказал исполняющий обязанности директора Института Дальнего Востока РАН Алексей Маслов.
Маслов: Туркменистану придется побороться за право поставлять газ в Китай
- Постройку ветки "Д" газопровода Центральная Азия - Китай обсуждают как минимум семь лет. Что изменилось с тех пор, как о проекте заговорили впервые?

- Изменилось очень многое. Строительство этого газопровода включает экономический и политический аспекты, можно даже присовокупить к ним культурный.

Китай выступает крупнейшим инвестором в Узбекистане и 10-12 лет назад начал готовить кадры для работы на территории как внутри страны, так и в КНР. Китай готовил работников с инженерными специальностями - это показывало, что запланирована постройка какой-то ветки газопровода. При этом кадры готовились комплексным образом - например, инженерные специалисты для железнодорожных путей, которые должны связывать две страны. В этих условиях Пекин был готов инвестировать, рассчитывая через 5-7 лет начать строительство самих объектов.

Экономический аспект играл на руку проекту. Политический, проявившийся в 2019-2020-х годах и связанный с нехваткой энергоносителей в самом Китае, отыгрался сложнее. Дело в том, что Китай принял большую программу сокращения углеводородных выбросов. Многие правительства региона восприняли это как сокращение закупок нефти и газа, или, точнее, как наращивание их запасов.
В результате в 2021-м и частично в 2022 годах в регионе серьезно не хватало газовых и нефтяных мощностей. В связи с этим Китай начал увеличивать закупки, чего, очевидно, не собирался делать до этого момента, и Узбекистан здесь вышел на одно из первых мест. В связи с этим Китай в прошлом году увеличил закупки природного газа приблизительно на 60 % - это очень серьезно для Узбекистана.

Пока что используется газопровод Центральная Азия - Китай. Это комплексный трубопровод, который включает в себя Туркменистан, Узбекистан и выходит в КНР. Поскольку общая пропускная способность трубопровода составляет приблизительно 55 млрд кубометров, он может скоро (или, может быть, уже сейчас) практически выработать свой ресурс. Это поставило вопрос о потребности в новом, отдельном газопроводе, поскольку Узбекистан крайне заинтересован в наращивании поставок. Отсюда возник план строительства "четвертой нитки", или ветки "Д".

По ранее существовавшим планам, она должна была идти параллельно с уже существующими линиями и дополнять их. Сейчас концепция изменилась: теперь ветка должна пройдет через Сурхандарьинскую область, избегая первой, уже существующей линии.
В результате Узбекистан приобретает некоторую самостоятельность: он не будет зависеть от уже существующей линии при поставке газа в Китай. Здесь Узбекистан соревнуется с Туркменистаном и Россией в поставках. Сегодня Туркменистан находится на первом месте по объемам поставок, Россия - на втором, в то время как остальные страны, в том числе Казахстан и Узбекистан, идут с большим отрывом вниз.

За счет уже существующих веток Узбекистан и Казахстан больше всех нарастили поставки газа (как я уже сказал, на 55-60 %) - они наращиваются быстрее, чем из России или Мьянмы, которая является крупнейшим поставщиком. Но при этом Ташкент и Астана не дотягивают в абсолютных объемах до нынешних требований Китая.

- КНР является основным покупателем туркменского газа, однако имеются тренд на диверсификацию и некоторый дефицит ресурсов. На фоне этого дефицита может ли - и желает ли - Китай подключить к новой ветке Киргизию, которая сама 4 года назад предлагала это Пекину?

- Пока что рассматривается только один маршрут - Туркмения - Узбекистан - Казахстан - Китай. Киргизию он не включает. Сам Китай не стремится вовлекать Бишкек. Причина в том, что Китай не рассматривает ситуацию в Киргизии как устойчивую. В стране регулярно публикуются сообщения о волнениях в Киргизии и об инфильтрации террористических элементов с территории Афганистана. Это заставляет китайское общественное мнение видеть Киргизию центром нестабильности.

Материалы по теме:

Афганская политика стран Центральной Азии: ретроспектива и современные парадигмы

При этом Китай стремится обсуждать отдельные соглашения с Киргизией. Китай долгое время пытался свести страны вместе, в том числе в рамках ШОС, Пекину казалось, что Центральную Азию стоит рассматривать как одно глобальное объединение не только в области нефти и газа, но и в области политических, экономических, военных тенденций. Сейчас Китай делает ставку на взаимодействие со странами по отдельности.

КНР в прошлом году официально сообщила об открытии новых месторождений газа на территории Синьцзяна, что близко к территории Казахстана, и на шельфе, что близко уже к территории восточного участка границы с Россией. Китайские государственные компании, в том числе "Синопек", сейчас активно их разрабатывают. Пока мы не видим официальных сообщений о том, насколько быстро эти месторождения будут разработаны и насколько удовлетворят потребности страны в ресурсах, но компании пишут, что это "самые богатые месторождения, открытые за последнее время".

По сути, Китай хочет понять, имеет ли смысл связывать себя экспортно-импортными операциями по газу (и частично по нефти), еще больше привязываясь к другим странам, или хотя бы частично обеспечить свой нефтегазовый суверенитет.
По официальным данным, Пекин сейчас импортирует 71–72 % нефти и газа, то есть практически полностью зависит от внешних поставщиков. И хотя за последний год эта цифра снизилась на 3–4 %, в любом случае это несущественные изменения.

Читайте также: Почему расходятся данные Узбекистана и Китая по экспорту газа

- При всей ситуации с диверсификацией Ашхабад стремится повысить цены на поставляемый в КНР газ. Как на это смотрит Пекин и каковы шансы Туркменистана?

- Ашхабад делает правильно, поскольку первичные договоренности были заключены по очень низким ценам. Во многом это было сделано из-за того, что саму трубу строили китайские подрядчики с использованием китайских же технологий - сам Ашхабад лишь давал возможность добывать газ на своей территории. Поэтому цены в соглашениях были значительно ниже рыночных, но при этом они все равно обеспечивали доходность для Туркменистана. Сейчас Ашхабад пытается подтянуть их вверх.

Материалы по теме: Туркменистан в газовом плену геополитики

Что касается точки зрения Пекина, то вопрос лежит скорее не в экономической, а в политической плоскости. Даже при повышении цен туркменский газ будет дешевле, чем топливо из других стран, но многие страны-поставщики гонятся не столько за ценой, сколько за объемами - лишь бы у них покупали. Такова история с Мьянмой и Россией - последняя снимает барьеры для Китая и пытается диверсифицировать поставки из других месторождений. Поэтому Ашхабаду придется сложно: за поставки в Китай идет настоящая борьба.

У Туркмении есть варианты немного повысить цены, например, на 5–10 %, но я думаю, что это будет максимум, что можно "выжать" из китайской стороны. Но главный вопрос в другом - выигрывая в ценах на поставки газа, Ашхабад может проиграть в других благах.
Китай привык заключать пакетные соглашения, включающие в газовую сделку обучение кадров, поставки техники и технологий. В результате все зависит от других составляющих пакета.

- Существуют ли важные аспекты строительства ветки "Д", которые не были освещены в СМИ?

- Очень важен такой момент: Китай должен достичь пика своего потребления газа и нефти к 2035 году - по крайней мере, это следует из его официальных документов. После этого планируется существенное снижение потребления нефти и газа и переключение на альтернативные источники: водород, энергию ветра, приливную энергию и т. д.

Пока есть серьезные сомнения, что Китай сможет выдержать эти темпы. Несмотря на это, планы эксплуатации последних проектов, в том числе ветки "Д", строятся до 2035 года. Соответственно, все бюджеты должны быть сформированы так, чтобы начать получать прибыль задолго до этой даты - а времени осталось не так много. Иными словами, здесь все зависит от внутренних планов Китая.

Второй момент - Китай стремится уменьшить энергоемкость своего производства. Это связано с переходом на высокие технологии, которые требуют меньше энергии, но больше интеллекта. Поэтому чтобы понимать, станет ли Пекин наращивать поставки газа и нефти, надо внимательно следить за планами внутренней перестройки Китая и перехода - это официальное название - на "новую инфраструктуру".
"Новая инфраструктура" - это потребление и передача энергии, которые должны затрачивать меньше нефти и газа, ориентируясь на альтернативные источники. Поэтому вопрос об эффективности запуска ветки "Д" во многом зависит от того, насколько активно сами китайцы будут реализовывать планы, которые намечены.

- Почему столь экономически значимый аспект опускается в СМИ?

- Многие китайские документы опубликованы только на китайском языке. Они не являются секретными и размещены на сайтах соответствующих ведомств, но Китай не любит переводить их на английский. А подавляющее большинство СМИ использует англоязычные источники. Серьезные экономические расчеты, связанные с внутренней политикой Китая, уходят в сторону, поскольку требуют другого объема информации.

- Каким образом на проект ветки "Д" и на остальные китайские проекты в Центральной Азии может повлиять возможный конфликт КНР с Тайванем?

- Очень серьезно, поскольку вся китайская модель экономики рассчитана на мирное развитие, пускай и в состоянии вялотекущего конфликта. "Горячая" фаза потребует увеличения поставок нефти и газа, поскольку начнет активно работать энергоемкая военная промышленность.

Если "горячего" конфликта не будет, то думаю, что резкого увеличения потребности не случится - наоборот, Китай будет уменьшать потребление топлива. 

. Поэтому я думаю, что зависимость очень простая: чем более острая фаза конфликта, тем больше запросы по газу и нефти.