Просвещение отдохнет от реформ – его возглавил хозяйственник

Общественность удивило не столько назначение главным учителем страны Гани Бейсембаева, сколько увольнение Асхата Аймагамбетова.

Недавно разделенное на две структуры главное образовательное ведомство за историю независимости Казахстана считалось одним из самых реформированных и напичканных гигантским функционалом. В результате чего до ума не было доведено больше половины преобразований. В прежнем многолетнем виде Министерство образования и науки, последним 13-м руководителем которого стал Асхат Аймагамбетов, имело 99 функций и 27 подведомственных организаций, всегда вызывало недовольство как работников самой системы, так и общественности. "Бурной деятельности много и никакой" – короткая характеристика основной претензии. В июне 2022 года Аймагамбетов стал первым министром просвещения независимого Казахстана, но в первый рабочий день 2023 года президент заменил его на опытного хозяйственника Гани Бейсембаева, прошедшего в системе образования карьерный путь от учителя до министра. И вот, что об этом думает известный аналитик, руководитель общественного фонда "Цифровое общество" Нургали Рахманов.

– Нургали Уринбекович, каким вам запомнился прежний министр Асхат Аймагамбетов?

– Любой министр Казахстана работает в жестких рамках. У Аймагамбетова не было особого статуса – он не был вице-премьером, что серьезно сужало его полномочия. Даже если бы сейчас на пост главы Минпросвещения пришел какой-то блестящий реформатор – допустим, а-ля Ян Амос Каменский, что он бы мог сделать в условиях консервативной иерархии госаппарата Казахстана?

Аймагамбетов был хорошим министром. И самое важное, что он сделал для школьного образования, а он начал работу в министерстве еще в "старом" неповоротливом Казахстане, где реформы давались тяжелее, Аймагамбетов добился серьезного поднятия зарплат педагогам со стажем. Он сделал меритократическую систему, при которой люди, отдавшие всю жизнь работе в школе, под занавес карьеры увидели достойную оплату своего многолетнего труда.

А проблемы школы в целом в принципе остались нерешенными. И причина далеко не в министре, а в том, что изменений требует вся система. Мы видим, что власть нового Казахстана уже проявила политическую волю по реформированию многих сфер жизнедеятельности. Но среди них нет среднего образования, и очень зря.

– Это вообще-то воспитание и подготовка интеллектуально развитого поколения. Но если Аймагамбетов показал себя хорошим руководителем, зачем его уволили?

– Нам неизвестны истинные причины принятого решения. Скорее всего, он засиделся, идет смена элит, а Аймагамбетов оказался из другой обоймы.

– Вы согласны с утверждением, что он провалил дистанционку во время пандемии?

– Я считаю, что любой бы провалил. Первый опыт, никто не был готов, удаленное обучение не всем странам далось, и Казахстан – не исключение.

С другой стороны, при том потоке жалоб, что мы видели, не будем отрицать тот факт, что консервативная школа благодаря дистанционке быстро научилась пользоваться цифровыми технологиями и теперь массово использует онлайн-платформы для обучения. Жалоб на эмоциях было много, это чистая психология – сложности с освоением чего-то нового, тем более в условиях школьных привычек. Так что я считаю, что Аймамбетов не провалил дистанционку. Не без недостатков, но учебное время прошло эффективно.

Я не работаю в системе образования, но тем не менее слышал об Асхате Аймагамбетове много положительных отзывов от рядовых преподавателей среднего возраста хотя бы за то, что он первый из министров увидел в педагогах людей, а не обезличенных работников системы. Фактически он самую уязвимую, тяжелую и непрестижную профессию поднял на несколько уровней.

– Новый министр Гани Бейсембаев до назначения работал заместителем у Аймагамбетова, а вообще весь его трудовой путь связан с системой образования. То есть, пост министра просвещения получил человек из системы. Это хорошо или плохо? Каковы ваши первые впечатления от этого назначения и какие ожидания?

– Первый плюс – новый министр знает работу системы изнутри, так как прошел всю ее снизу вверх, в отличие от того же Аймагамбетова. Решение правильное, с одной стороны.

С другой – я вижу минус в том, что человек, выросший в системе, рискует побояться принципиальных реформ в ней и выберет вариант влиться в действующую модель и плыть по течению. Я уверен, что удержать систему в работоспособном состоянии он сможет точно, да и сама по себе миссия бюрократического аппарата заключается в общественной стабильности. С точки зрения того, чтобы сохранить то, что имеем, это очень даже подходящий чиновник. Но школе нужны реформы.

– Какие?

– Казахстану нужно сильное государственное среднее образование, причем вне зависимости от территориальности. Школы должны быть одинаково сильными и в далеком селе, и в крупном городе. А сегодня даже по пробкам в Алматы можно судить о том, что многие горожане готовы ездить через весь город в выбранные ими школы к выбранным ими педагогам, лишь бы дети получили хорошее среднее образование. Это – проблема.

На историю с быстро меняющимися в мире запросами на новые профессии быстро среагировал частный сектор – открыто множество сильных частных школ, оплата за обучение в которых зачастую превышает среднемесячную заработную плату по стране – от 300 тысяч тенге в месяц. Позволить себе обучение в таких школах могут не все родители, а только менее 1% всех семей. Что в принципе делает людей уже с детства неравными по возможностям. Это яркая демонстрация несправедливого Казахстана, в котором бесплатное, гарантированное государством почему-то хуже частного по качеству.

Поэтому перед новым министром, тем более он из системы и прекрасно знает, что Казахстану остро нужна сильная общеобразовательная школа, стоит именно эта задача.

Второй момент, который я считаю демонстрацией несправедливого Казахстана, это создание НИШ по лекалу физико-математических спецшкол Советского союза. Тогда также было много критики со стороны выдающихся ученых, что сегрегация сильных учащихся от всех остальных в отдельные коллективы приводит к деградации и опустошению большинства. Сильные дети, а это показала практика, всегда задают планку сначала учителям, а затем и одноклассникам. Человек в социуме всегда учится у своего окружения. И дети – не исключение. Поэтому разделение школьников на одаренных и всех остальных – ущербная практика.

Я понимаю, что решение этой проблемы не по силам одному министру, но ему по силам сфокусировать внимание на ней, чтобы начать изменения. Школа в нынешнем ее виде имеет строгое жесткое армейское подчинение, поэтому ждать инициативы оттуда не приходится.

В конце декабря президент Узбекистана Шавкат Мирзиеев заявил о намерении упразднить в стране районные и областные отделы народного образования. Очень интересный подход с учетом того, что в Узбекистане переизбыток рабочей силы, поэтому есть ресурсы превратить ее в интеллектуальную для экспорта с высокой интеллектуальной добавленной стоимостью. Для реализации такого шага важна школа, а районо и облоно, как органы контроля и надзора за директорами школ, тормозят развитие системы среднего образования. Назначая директоров школ по своему личному убеждению, начальники районо и облоно, как правило, отрезают доступ к этим должностям действительно способных и достойных педагогов с критическим мышлением.

Если резюмировать, министерству просвещения Казахстана с уходом Аймагамбетова нужен был руководитель, способный удержать систему от развала. Но от Бейсембаева у меня больших ожиданий нет, хотя бы еще и потому, что параллельно со сменой министра президент не объявлял о своих планах серьезно реформировать школьную систему.

– Много нареканий у общественности в том числе и к подготовке школьных кадров. А это значит, что даже после разделения министерств все равно просвещение должно работать в тандеме с наукой и высшим образованием над решением проблемы кадров. Планку задавать должен в любом случае заказчик кадров, а это министерство просвещения.

– В понимании тех, кто за это ответствен за подготовку педагогов, в Казахстане все в порядке. Бейсембаев – очень серьезный специалист, профессионал из системы, но чтобы пойти на такие реформы, о которых я говорю, нужен другой министр. А Бейсембаеву больше подходит пост первого заместителя.

Вообще в Министерстве просвещения нужен человек со свежими взглядами, способный сделать реформы, а не только о них объявить. Школы формируют мировидение детей, закачивают в них нужный софт. Поскольку мы пытаемся построить республику, а не Северную Корею, нужна колоссальная ревизия школьной программы, накачанной бесполезным и лишенной действительно нужных школьникам дисциплин. И у меня большой вопрос, сделает ли это Бейсембаев.

– С 1991 года в Казахстане сменились 14 министров среднего образования. Каждый приходил со своей реформой, не успевал ее завершить, уходил, о ней забывали, и так по кругу. Система устала от реформ. Может быть, назначение Бейсембаева и связано с тем, что на этого министра возложена задача крепкого хозяйственника, а не реформатора?

– Реформы идут сверху вниз. И образования в заявленном перечне я не видел. Значит, они не в приоритете. Это я понимаю тоже в виду текущих в стране проблем.

В таком случае, думаю, настало время и нам сказать свое слово, раз когорта реформаторов расставила другие приоритеты. Почему бы экспертному, педагогическому и родительскому сообществу не собраться и не разработать концепцию развития среднего образования, а затем предложить ее президенту на рассмотрение?

Считаю, что концепция современного образования должна давать ответы на 3 первостепенных вопроса.

Во-первых, как вырастить поколение, которое будет интегрировано в мир будущего и будет обладать необходимыми компетенциями в эпоху нового технологического уклада? Промышленная революция бесконечна, поэтому консервативная советская школа за ней не успевает.

Во-вторых, что нужно для создания образовательной стратегии Казахстана, которая была бы направлена на прояснение взаимосвязи между разными областями знаний и способствовала формированию целостной личности? То есть губительно увлекаться одним в ущерб другому. Нельзя ожидать полноценно развитую личность от человека, в которого закачивали математику, а этику, культуру, эстетику и философию обходили стороной. Должен быть баланс.

В-третьих, как подготовиться к революции взаимодействия между представителями гуманитарных и технических профессий? Только воспитанием универсально образованных людей. В текущем виде консервативная система образования, выполняющая больше идеологическую роль и подавляющая любую инициативу, на этот вопрос не ответит. Поэтому нужно сообща перестраивать среднюю школу. Но пока даже от кабмина не видно какого-то четко сформулированного понимания, какой они видят сферу среднего образования в среднесрочной перспективе.

Наконец, Аймагамбетов не успел решить проблемы молодых школьных кадров. Значит, это нужно сделать Бейсембаеву. А проблема такова, что начинающие педагоги очень мало зарабатывают, их невозможно надолго удержать в системе. Учительский состав Казахстана стареет, и очень скоро при таком положении дел мы не сможем сохранить даже то, что уже построили.

Источник ин