Вторая половина сентября для лидеров стран нашего региона будет насыщенной. Сегодня они принимают участие в консультативной встрече глав государств Центральной Азии в Душанбе, а затем направятся в Нью-Йорк на первый саммит в формате «C5+1» по приглашению и с участием президента США Джозефа Байдена в рамках заседаний 78-й Генеральной ассамблеи ООН.

На фоне геополитического раскола в мире к предстоящему саммиту будет приковано особое внимание СМИ и экспертного сообщества. Но станет ли он столь значимым для её участников, как прогнозируют наблюдатели? Какие вообще цели преследуют США, подняв уровень формата «C5+1» до встречи глав государств? Что они могут предложить, а что потребовать взамен? Повлияет ли это мероприятие на отношения стран ЦА с Китаем и Россией? Если да, то как? Смогут ли они, в конце концов, выработать какую-то единую позицию в вопросах выстраивания отношений с тремя главными мировыми державами? Мнениями о смысле и назначении предстоящего саммита мы попросили поделиться казахстанских экспертов-международников.

Айдар Амребаев, директор Центра политических исследований Института философии, политологии и религиоведения КН МНВО РК:

«Штатам важно понять расстановку фигур на «шахматной доске»

- Предстоящий в Нью-Йорке саммит в формате «С5+1» неслучайно обозначен как первый. Этот формат встреч в своё время был инициирован Штатами для координации взаимодействия со странами Центральной Азии. Но ранее были консультации на уровне наших министров иностранных дел и руководителя госдепартамента США по актуальным вопросам текущей региональной повестки дня в контексте внимания американских властей к ЦА как к глобальному актору. Особенностью же предстоящего саммита является то, что заседание впервые состоится на уровне глав государств и по приглашению руководителя самой могущественной страны мира, из чего предварительно можно сделать вывод о том, что речь пойдёт о вопросах стратегического, долгосрочного характера.

Данная встреча станет достаточно «знаковой» в плане международного позиционирования как региона в целом, так и его стран по отдельности в условиях динамично и конфликтно меняющегося мира. Полагаю, продолжавшийся до последнего времени период относительно вольготного выбора новыми независимыми государствами Центральной Азии своего вектора внешнеполитической ориентации на основе многополярности подходит к концу. Турбулентные процессы в глобальной политике, катализатором которых был целый ряд вызовов сложившемуся мировому порядку, самым непосредственным образом влияют на международное позиционирование стран Центральной Азии. Среди этих вызовов – события 11 сентября 2001 года в США; противостояние глобализации на основе вестернизации со стороны мусульманского мира в его радикальных формах, таких, как деятельность ИГИЛ в Сирии и «Талибана» в Афганистане, акты терроризма в Европе; война России с Грузией в 2008-м; аннексия Крыма Россией в 2014-м и, наконец, её военное вторжение в Украину в феврале 2022-го.

Выход стран Центральной Азии из прежнего зависимого, периферийного статуса обещает быть непростым. Им предстоит в ходе целого раунда переговоров с ведущими игроками выработать свою перспективную внешнеполитическую линию поведения и, если хотите, свой образ будущего, способность бесконфликтно вписаться в быстро меняющийся мировой порядок, соблюдая принцип стратегической автономности и самодостаточности. Думаю, в данном контексте консультативная встреча лидеров ЦА в Душанбе тоже имеет целью обсудить в числе прочих тактических вопросов взаимодействия и этот сложный стратегический выбор. Очевидно, что руководители стран нашего региона должны будут выработать некую консолидированную позицию как к встрече с американским президентом в Нью-Йорке, так и к III Форуму «Пояса и пути» в Пекине, а также к возможным в дальнейшем совещаниям с другими мировыми лидерами в рамках уже ставшего популярным формата «С5+1».

В условиях углубляющейся международной конфронтации по разным линиям разломов основные центры силы ожидают от нас большей определенности в нашем международном позиционировании. Конкретно для Штатов, которые рассматривают наш регион в контексте поля противостояния со стратегическими соперниками в лице России и Китая, важно понять расстановку фигур на этой «шахматной доске». Ведь, согласно Доктрине национальной безопасности США, именно РФ и КНР являются «странами-ревизионерами», стремящимися изменить мировой порядок, основанный на американском унилатерализме (доминировании).

Мир вокруг нас значительно усложнился. Поле для манёвров сжимается. Страны Центральной Азии испытывают серьёзное давление на разных направлениях и уровнях. И чтобы выстроить состоятельную позицию по отношению ко всем актуальным внешним векторам и их инициативам, им предстоят глубокий анализ как национального, так и совокупного регионального потенциалов, осуществление выверенной стратегии координации и доверия между собой.

С моей точки зрения, на основе сопряжения национальных интересов каждой страны необходимо выработать принципы центрально-азиатского регионализма с чёткими целями, задачами, ценностями и алгоритмом действий. Основой нашей стратегической автономии в будущем может стать наращивание общей функциональной силы в сфере безопасности, в экономике, общих социальных стандартов и культурной самоидентификации. Считаю, что это главные вопросы, ответов на которые от нас ожидают на основных мировых площадках в Вашингтоне, Пекине и Москве. Да и в целом ряде других мировых столиц, заинтересованных в нашем регионе.

Рустам Бурнашев, политолог, профессор Казахстанско-Немецкого университета:

«Все ключевые решения принимаются исключительно на двустороннем уровне»

- Как известно, многостороннее взаимодействие США со странами Центральной Азии осуществляется в рамках дипломатической платформы «С5+1», запущенной в 2015 году. Данный формат реализуется на министерском уровне. При этом страны региона, как правило, представлены министрами иностранных дел, то есть однозначно не лицами, имеющими полномочия принимать стратегические решения. США представляет или государственный секретарь, или его заместители, что может говорить о достаточно низкой значимости этой диалоговой платформы и для Вашингтона.

В последние годы формат взаимодействия с регионом по схеме «С5+1» запустили и Россия, и Китай. Причём обе эти страны учли сложности работы со странами Центральной Азии на министерском уровне и сразу предложили проводить встречи на уровне президентов, то есть лиц, принимающих стратегические решения. По моему мнению, США учли как свой опыт, так и инициативы России и Китая, и пытаются сейчас придать своему многостороннему сотрудничеству со странами Центральной Азией дополнительный импульс. Однако их значимость для Штатов по-прежнему крайне низкая и носит ситуативный характер, поэтому, скорее всего, предстоящий саммит останется единственным, и в дальнейшем встречи в формате «С5+1» будут проводиться на министерском уровне.

Всё, что США могут реально предложить как региону, так и отдельным странам Центральной Азии, они уже предлагали, и во многом эти предложения уже реализуются. Более того, весь опыт работы с ними как самих США, так и других внерегиональных держав показывает, что все ключевые решения здесь принимаются исключительно на двустороннем уровне. Никаких предпосылок к тому, чтобы в этом плане что-либо изменилось до второй половины сентября, я не вижу. Поэтому ничего нового от саммита я не ожидаю. Это будет политический диалог, выстроенный как реакция на активизацию региональной политики в Центральной Азии со стороны России и Китая.

Соответственно, это событие никак не повлияет на отношения стран ЦА с РФ и КНР. Государства региона будут использовать саммит как дополнительное подкрепление своей «многовекторной» (в терминологии Казахстана) или «многоуровневой» (в терминологии Узбекистана) политики.

Что касается единой позиции в отношениях с Китаем, Россией и США, то у стран Центральной Азии её нет. Каждая из них выстраивает свою внешнюю политику самостоятельно. Это не значит, что в политике пяти стран нет схожих моментов или что внешне политические стратегии этих стран не обсуждаются в рамках, например, консультативных встреч лидеров стран Центральной Азии (ближайшая из которых, кстати, пройдет накануне обсуждаемого саммита с участием США). Однако единства позиций, которое носило бы обязательный к выполнению характер, повторюсь, нет.

Источник информации